Солдаты без оружия - [101]
Теперь я отправляю их к вам с нелегким заданием, считая, что они должны показать, на что способны. Услышав о том, что я намереваюсь поручить им серьезное дело, они сначала не поверили. Потом Очилов не утерпел, спросив, как это так, почему я так скоро доверил им ответственное дело. Я ответил, что слепой лишь раз теряет свой посох, и потом, раз уж вы поклялись стать людьми, то и станьте ими! В ответ я ничего не услышал, но, говорят, молчание — знак согласия… Так что посылаю их к вам, они сами расскажут, в чем смысл этого задания…»
Далее следовал список с перечнем необходимых для отряда материалов, инструментов, ибо, как писал Собирджан,
«…кирки, ломы, лопаты и топоры настолько затупились и разболтались, что стали похожи на старушечьи зубы, — сами рабочие говорят, порой они зря часами спину гнут, ковыряясь с ними. Поэтому к вам просьба, товарищ Олимов, помогите с помощью руководства стройки заменить эти орудия труда. Хотя это и не входит в ваши обязанности, но, уверенный в вашей чуткости, обращаюсь к вам, как советовал поэт:
С приветом ваш Собирджан Насимов-халхинголец.
25 марта 1942 года».
Ориф положил листок в карман, посмотрел на Кучкарбая и Очилова.
— Предположим, мы все выбьем для вашего отряда. Как вы это доставите к себе, на чем повезете? — спросил Олимов, взглянув на часы: было около одиннадцати.
— Об этом вы, товарищ комиссар, не беспокойтесь! Взвалим на свои плечи и понесем! — с готовностью ответил Очилов.
Ориф недоверчиво покачал головой:
— Какие плечи выдержат такой груз? И тяжело, и неудобно нести!
Очилов похлопал по спине Кучкарбая:
— Да с таким богатырем, товарищ комиссар, мы что угодно перенесем! Только скажите! Да и нести-то не очень далеко…
Прикинув мысленно что-то, Ориф уточнил:
— Ну, это не совсем так, верст семь-восемь осталось тянуть ветку к заводу. Так? А вы говорите — на своих плечах… Ладно, подумаем, а сейчас пошли в управление хозяйственного снабжения строительства!
Олимов шел впереди, все время останавливаясь и поджидая, когда Очилов и Кучкарбай наконец догонят его, но те будто нарочно немного отставали, замедляя шаг и выражая тем самым уважение к руководству, о чем Ориф, конечно, не догадывался.
— Как устроились на новом месте, товарищи? — Они пошли наконец рядом после нескольких попыток Олимова. — Не мерзнете?
— Спасибо, товарищ комиссар! — поблагодарил Очилов. — Но наш Собирджан-ака удивительно толковый человек, оказывается. Не прошло и трех дней после его прихода в отряд, как он навел там порядок… Вы сами увидите, если приедете к нам, товарищ Олимов… Да что говорить… по мне и Кучкарбаю можете судить…
Критически оглядев трудармейцев, Олимов вздохнул:
— Что, сильно прижимает?
— Да нет, товарищ комиссар, обращение нормальное, а уж если скажет — слово свое сдержит обязательно.
— Молодец наш халхинголец! Вы хоть знаете, сколько этому человеку в жизни испытать довелось? И мир повидал, и вынес огонь прошедшей войны с японцами. А ведь это тоже наука великая — с людьми-то работать, — вздохнул Ориф, наверное имея в виду не только Собирджана.
Будто поняв, на что он намекает, Очилов заискивающе поддакнул:
— И вы, товарищ комиссар, тоже знаете, кого куда поставить!..
В глубине души польщенный этой похвалой, Ориф, однако, не подал вида и тотчас заговорил о другом.
— Что это сегодня: паук, что ли, укусил Кучкарбая — ни звука не издал? — поинтересовался он.
Очилов засмеялся:
— Он вчера после работы, изрядно пропотев, напился холодной воды, у него горло перехватило, вот и не может говорить… да вообще-то он, и когда здоров, не очень разговорчивый, товарищ Олимов!
— Понимаю, поэтому вы говорите за двоих, Очилов? — шутливо заметил Олимов.
Поняв, на что намекает комиссар, Хамдам смущенно замолчал.
— Да было дело, товарищ Олимов, но ведь, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон… вы уж простите меня за старое!
Ориф, конечно, не мог так сразу забыть о том, как эти двое вели себя недавно с усто Баротом, как сеяли смуту среди трудармейцев, оскорбляли Нормата-самоварщика.
— Вы меня не уговаривайте старое забыть! Знаете, ведь словесный яд иногда пострашнее змеиного бывает, товарищ Очилов, он и человека может с ног свалить!.. Не забывайте об этом и сначала думайте, прежде чем говорить.
Олимов все это произнес без раздражения, будто рассуждая сам с собой, однако знал, что именно такой тон разговора и действовал наиболее благотворно на собеседника. Наверное, поэтому Очилов, несмотря на то что был постарше Орифа не меньше чем лет на десять, шел рядом, словно ученик, с опущенной головой, переваривая смысл услышанного.
— Черт возьми, товарищ Олимов, это все с дурной головы, ей-богу, — наконец вымолвил он. — Вовремя некому было поучить как следует, потому что все считали нас отпетыми. Да и вам сколько неприятностей доставили.
— Вот-вот, и от товарищей многое зависит, с кем, как говорится, поведешься, от того и наберешься, не так ли? Хоть на будущее-то запомните это, Очилов!
— Не буду клясться, товарищ комиссар, сами увидите, что запомнили мы с Кучкарбаем слова старшины Насимова: слепой только раз теряет посох…
Таджикский писатель Фатех Ниязи снискал известность своими рассказами и романами о Великой Отечественной войне. На тему войны с фашистами написан и роман «Не говори, что лес пустой…», повествующий о судьбе таджикского мальчика Давлята Сафоева. Образ отца, погибшего в борьбе с басмачами, определил выбор жизненного пути Давлята — окончив пехотное училище, он стал кадровым офицером и принимал активное участие в партизанском движении на земле Белоруссии.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.