Солдаты без оружия - [91]
Вернулись мы с работы, на Кузьмине лица нет, и так бледен да худ, а тут еще такое, не ел целый день. Ну, схватили мы этого подлеца Самарина, выволокли за ворот на середину казармы и, конечно, отвели душу… В ту же ночь он куда-то, слава богу, исчез, говорят, попросил перевести в другое место, от нас подальше… Ну, Кузьмина мы на ноги поставили…
Вспомнил я об этом случае, друзья, потому что время тогда такое было, каждый только о себе и думал, человек человеку враг был… У нас-то теперь все по-другому, мы все словно люди из одной семьи, вот взять хотя бы сегодняшний наш почин. Когда б это в старое, царское время было возможно?.. Да никто б и не поверил, скажи об этом…
Все примолкли, и каждый, наверное, думал о том, что услышал от усто Барота. Было тихо, лишь изредка из дальнего угла доносилось какое-то подозрительное шуршание. Сначала на это никто не обращал внимания, потом, когда усто Барот кончил свой рассказ, эти звуки стали слышнее.
— Все наши вроде тут? — оглядев сидящих за столом, сказал Нормат. — А-а-а, это, конечно, Кучкарбай и Хамдам Очилов там возятся, им же ничто не интересно, кроме их грязных делишек и махинаций!
— Что случилось? — забеспокоился Ака Навруз, ничего не разобрав при тусклом свете электрической лампочки. Сложив руки козырьком над глазами, он посмотрел в дальний угол, откуда доносились таинственные звуки.
— Да эти двое, наверное, опять готовятся к очередному походу на рынок! — высказал предположение Нормат. — А ведь и горстки не выделили в общую долю из своих посылок, скупердяи!
С неимоверным отвращением к тем двоим усто Барот тихо сказал:
— Горбатого могила исправит, друзья…
— Подавились бы вы своими запасами, у-у-у, жадюги! — не выдержав, закричал, рванувшись к ним, Нормат, но тут же был остановлен Ака Наврузом.
Кучкарбай и Хамдам-смутьян, как его прозвали после того, как он вылез с предложением выдавать вместо денежных премий продукты, снова зашуршали чем-то, очевидно, прятали подальше свои мешки. Выйдя к столу, они испуганно глядели на сидящих за ним, боясь, как бы те не пошли проверять, чем они занимались там, на своих нарах. Оправившись от испуга, Хамдам грубо, нахально прикрикнул:
— А ты, самоварщик, сидел бы и не рыпался, не то найдешь по возвращении свою мать в могиле! — пригрозил он Нормату.
Рассвирепевший от этих слов Нормат снова рванулся к смутьянам, схватил Хамдама за воротник рубахи и, словно козла за ноги, выволок в проход между нарами. Тот что было сил вырывался из железных объятий.
— Ну-ка, я хочу посмотреть, подлец, как ты собираешься это осуществить! — и Нормат тряхнул его за шиворот еще несколько раз.
Хамдам побледнел, задрожал и не в силах был от испуга вымолвить ни слова. Кто-то попытался освободить Очилова из цепких рук Нормата, но не тут-то было: Нормат держал крепко.
— Отпустите его сейчас же, Нормат, — потребовал усто Барот. — Что это за самоуправство?
Лишь после этого Нормат несколько ослабил свои усилия и отпустил ворот рубашки Хамдама. Тот потер шею и все поводил ею, будто до сих пор чувствовал на ней пальцы силача.
— Только попадись мне в руки, да без свидетелей!.. — зашипел Хамдам. — Я тебе покажу, проклятый самоварщик!
Скандал утих, и усто Барот с Ака Наврузом, подозвав к столу Нормата, устроили ему разнос. Тот с опущенной головой, понимая, что не сдержался, тяжело и прерывисто дышал.
— Эх, усто амак! — с досадой заговорил он. — Зря вы меня эдак! Душа моя не выдержала, низость и подлость этих людей пятнают нашу честь, позорят всех нас! Дважды всех подвели! Ненасытные утробы, все кричат: «Голодны, голодны!» — но как только подвернется подходящий случай, сразу мешок через плечо — и на рынок торговать! Разве это по-мужски?..
— Твоя правда, Нормат! — согласился с ним Ака Навруз. — Однако не в твоей власти заниматься рукоприкладством, пусть определит руководство, как надо наказывать в подобных случаях!
Усто Барот, молча соглашаясь с другом, глядел из-под нахмуренных бровей. Его мучили противоречивые чувства. Может, зря рассказал, как расправились с Самариным рабочие, ведь Нормат поступил точно так же, как и он когда-то?.. С другой стороны, усто было стыдно; после его рассказа о событиях тех далеких дней, после похвал, на которые он сегодня не скупился по поводу щедрости, проявленной трудармейцами, эти двое наглецов снова испортили всем настроение. Да, не зря говорится: паршивая овца все стадо портит…
— Кучкарбай, Очилов! — внезапно позвал усто Барот.
Лениво откликнулся Кучкарбай, за ним что-то неразборчиво пробормотал Очилов.
— Подойдите-ка оба сюда, ко мне! — настойчиво повторил свою просьбу усто Барот.
Вразвалочку, не торопясь, оба подошли к столу, за которым сидели Ака Навруз, Хакимча и усто Барот. Усто повернулся лицом к нарам, где все уже укладывались спать, и твердо произнес:
— Я впервые пользуюсь правом старейшины трудового отряда и объявляю следующее: мы отказываемся жить и работать с такими людьми, как вы, Кучкарбай и Хамдам! Завтра же я обращусь к руководству трудовой армии с просьбой о переводе вас в другой отряд.
— За что? — тут же заныл Хамдам Очилов. — Что мы такого сделали?
Таджикский писатель Фатех Ниязи снискал известность своими рассказами и романами о Великой Отечественной войне. На тему войны с фашистами написан и роман «Не говори, что лес пустой…», повествующий о судьбе таджикского мальчика Давлята Сафоева. Образ отца, погибшего в борьбе с басмачами, определил выбор жизненного пути Давлята — окончив пехотное училище, он стал кадровым офицером и принимал активное участие в партизанском движении на земле Белоруссии.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.