Солдаты без оружия - [80]
Случаи бегства из трудовой армии бывали и прежде, но впервые военный трибунал проводил по такому делу открытый судебный процесс, и Олимов видел, как тяжело переживают земляки это нерадостное событие.
— Надо, чтобы впредь такое больше не повторялось, — горячо говорил вечером Олимов. — Пусть этот процесс послужит наглядным уроком всем нам, а особенно тем, кто отвечает за Максудова-дезертира и берет его на поруки!
— Орифджан, брат мой, ты говоришь совершенно справедливо, но люди наши не так глупы: нужно будет — такое зададут, что этот Максудов и ему подобные сразу уразумеют, что к чему! — заверил Ака Навруз, догадываясь, в каком состоянии после суда находится сам Олимов.
— А как же расценивать поступок Кучкарбая и того, другого, которых мы встретили недавно на рынке? — Ориф вопросительно посмотрел на Ака Навруза.
— Не беспокойтесь, товарищ Олимов, — ответил тот, — мы им уже задали жару, но они знай твердят одно в свое оправдание: «Наши это были фрукты, лишние, продали, мол, чтобы купить хлеба!..» — как им не верить, скажите?
Представив себе, что это и в самом деле было так, Ориф на мгновение растерялся, подумал: да они же вольны так поступать. Но закрадывалось сомнение: а если это все же спекуляция?
Ака Навруз снова успокаивал Олимова: продать три-четыре килограмма сушеных фруктов — разве это спекуляция? Не заслуживают ли более пристального внимания разодетые в овчинные тулупы так называемые инвалиды, пудами торгующие на рынке кишмишем и сухофруктами?..
— Знаете, Ака Навруз, те торговцы — не наши люди, не трудармейцы, — возразил Олимов. — И запрещать им продавать, выясняя, кто они такие, не наше занятие. Но те, кто занимается подобным делом у нас в отрядах, на виду у своих нуждающихся товарищей… Нет! Я не согласен с вами!.. Какой пример они подают остальным? Позор! Вместо того чтобы разделить лишнее с земляками, они несут это на рынок? Так получается?
Ака Навруз нерешительно пытался оправдать людей:
— Э… э… Орифджан, время такое, война сделала многих такими!
— Нет, Ака Навруз, — твердо настаивал на своем Ориф, — не война! Наоборот, она объединила нас перед лицом опасности, объединила всех от мала до велика, все народы и нации, чему не только враг, но и весь мир удивляется. В каком народном предании или историческом повествовании вы читали или, может быть, слышали, как двадцать восемь воинов разных национальностей, не жалея жизни, противостояли смертельной атаке сотен вражеских танков и защитили столицу своей Родины?! Я говорю о двадцати восьми панфиловцах…
— Истинная правда в ваших словах, Орифджан! — подтвердил Ака Навруз. — Можно только восхищаться нашей партией, сумевшей в столь короткий срок объединить, сплотить между собой разные нации и народности, разные по происхождению и месту жительства, да так сплотить, как вы сами сказали, чтобы выдержать жесточайшие испытания в огне войны…
— Вы, усто, высказываете очень зрелые мысли, а еще говорите, время такое, война виновата…
Ака Навруз смущенно замялся.
— Если хотите знать, мулло, я все это по-настоящему стал понимать не так давно, с тех пор как война началась, — это тоже уроки времени и той же проклятой войны…
Они вышли из клуба строителей, где заседал военный трибунал, и продолжали беседу по дороге в общежитие, когда им навстречу попался Урмонбек Ульмасов. Вид у него был растерянный.
— Что случилось, Урмон Ульмасович, вы такой мрачный, невеселый? — спросил Ориф.
— И не говорите, друг мой! Вчера вечером пятнадцать наших трудармейцев, возвращаясь с ночной смены, попали в автокатастрофу, четверо не дожили до сегодняшнего утра. Вот теперь я весь в заботах о предстоящих похоронах, — надо же сделать все достойно… Такое горе!
Выразив соболезнование Ульмасову, Ориф и Ака Навруз вместе с другими трудармейцами, возвращавшимися с заседания военного трибунала, пошли прямо в общежитие братьев узбеков.
Погода стояла в тот день ветреная, небо заволокло тучами. В лицо летел колючий снег, отчего передвигаться было трудно. Несмотря на плохую погоду, похороны собрали много людей, которых повезли на кладбище три большие грузовые машины. До кладбища было неблизко: оно располагалось на одном из холмов Каменки и с чьей-то легкой руки было заблаговременно названо национальным. Захоронения там стали делать не так давно, всего полгода назад, но могильные холмики уже протянулись далеко к вершине холма.
После прощальных речей и завершения обряда погребения многие из тех, кто пришел сюда, опустились на колени или присели на корточки. Кто-то напевно читал аят из Корана, да читал так вдохновенно, что всех пронзила волна бесконечной скорби; склонив головы, люди отдались во власть печали. Олимов, Ульмасов, представители администрации строительства, среди которых было много русских и украинцев, издали молча наблюдали за церемонией.
Завершился обряд чтения аята, люди шептали прощальные слова, произносили «аминь», вставали и, покидая кладбище, как было положено, восхваляли достоинства безвозвратно ушедших.
— Что и говорить, глаза б мои не глядели на эту церемонию! — устало сказал Ульмасов. — И не придумаешь более тяжелых дней, чем те, которые еще предстоит пережить родным, когда семьи получат извещение о гибели!..
Таджикский писатель Фатех Ниязи снискал известность своими рассказами и романами о Великой Отечественной войне. На тему войны с фашистами написан и роман «Не говори, что лес пустой…», повествующий о судьбе таджикского мальчика Давлята Сафоева. Образ отца, погибшего в борьбе с басмачами, определил выбор жизненного пути Давлята — окончив пехотное училище, он стал кадровым офицером и принимал активное участие в партизанском движении на земле Белоруссии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вадим Михайлович Белов (1890–1930-e), подпоручик царской армии, сотрудник журналов «Нива», «Солнце России», газет «Биржевые ведомости», «Рижский курьер» и др. изданий, автор книг «Лицо войны. Записки офицера» (1915), «Кровью и железом: Впечатления офицера-участника» (1915) и «Разумейте языцы» (1916).
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.