Солдатское сердце - [31]

Чтобы окончательно сорвать планы врага, Жуков требовал от армий проводить контрудары. Уже не злобствовали, как летом, вражеские самолеты. Их стало меньше.

В ночь на 7 ноября в вестибюле станции метро «Маяковская» состоялось торжественное собрание, посвященное 24-й годовщине Великого Октября. Жуков совместно с командующим ПВО Громадиным приняли необходимые меры, чтоб истребительная авиация и зенитчики не пропустили к столице ни одного вражеского самолета. Артиллерия с вечера и всю ночь активно обстреливала позиции гитлеровцев. «Это в честь праздника 7 Ноября», — успокаивали себя немецкие генералы. И каково же было их удивление, а вместе с тем и явная растерянность, когда утром на весь мир разнеслось в эфире сообщение о параде на Красной площади! Парад произвел ошеломляющее впечатление на врага. А у защитников Родины и, конечно, у воинов Западного фронта, у всех советских людей радостью наполнились сердца: значит, выстоим, разгром врага не за горами! Парад был предвестником победы.

Прямо с Красной площади войска уходили на фронт. По всем дорогам шли свежие воинские части, выдвигалась техника, подвозились боеприпасы. Усиливались действующие полки, дивизии, армии, чтобы отразить новый и последний удар врага под Москвой.

Создав танковые ударные группировки, фашистские войска наступали южнее Волжского водохранилища, где оборонялась 30-я армия Калининского фронта. Одновременно враг перешел в наступление против 16-й армии и на других участках Западного фронта. Особенно жаркие бои начались в районе Волоколамска. И опять героизм и мужество показали воины дивизии генералов Панфилова, Белобородова, Чернышева, кавалеристы группы генерала Доватора и многие другие дивизии и полки, которые своими подвигами обессмертили себя на вечные времена.

16 и 18 ноября Георгий Константинович не спал ни одного часа. Это были для него самые тяжелые дни под Москвой. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом. Фашистские генералы и офицеры убедили своих солдат, что еще один нажим, еще одно усилие — и «Москва падет», «наступит отдых в теплых квартирах города». В то же время немецкие генералы уже начали понимать, что если сорвется их последняя попытка, то укрощенный «тайфун» изменит направление и гитлеровские войска, как наполеоновские завоеватели, будут вынуждены спасаться бегством, повернув к своему неприятелю спину.

Требуя от всех командиров дивизий и корпусов железной стойкости, Жуков вместе с тем маневрирует войсками, перебрасывает артиллерию и реактивные минометы на угрожаемые направления, вводит в сражение часть своего резерва. Он требует и одновременно советует, как решить боевую задачу.

В этот напряженнейший момент командующий фронтом и политорганы тепло принимают правительственную делегацию из Монголии. Трудящиеся Монгольской Народной Республики прислали Западному фронту несколько вагонов с теплыми полушубками, валенками, продовольствием — бараниной. Это было так необходимо в ту суровую зиму 1941 года.

По указанию Жукова штаб фронта учитывал боевые возможности вражеских группировок, условия пополнения их боеприпасами, настроение солдат противника. Он принимает во внимание реальную помощь войскам фронта, которую оказывают партизанские отряды.

Пожалуй, никто из командующих, кроме Жукова, в те напряженные для Родины дни не мог так смело и правдиво, без малейших прикрас доложить Верховному о положении на фронте.

Сталин спросил у Жукова:

— Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

Стараясь говорить спокойно и уверенно, Георгий Константинович ответил:

— Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.

Может быть, Сталин хотел еще раз убедиться, не дрогнул ли сам командующий фронтом, не ответит ли он, что, возможно, Москву придется отдать врагу.

Верховный Главнокомандующий пообещал две армии, но танков дать не мог, их не было в резерве.

Бои в течение дня и ночи шли с переменным успехом. Словно две чаши весов: то одна чуточку опустится, то другая. Добавь еще крошку на одну из них — она опустится и уже не поднимется. Каждая дивизия, каждый полк, батальон, рота и каждый воин стояли насмерть. Выполнить наказ Родины, отстоять Москву!

23 ноября, когда танки противника ворвались в Клин и между двумя армиями образовался опасный разрыв, Жуков вызвал к телефону обоих командующих и, не захотев слушать их объяснения, настойчиво потребовал:

— Немедленно бросить в бой все: резервы, тыловые части, штабы. Командиров и комиссаров с автоматами в голову войск! Больше мужества и стойкости!

Оборонительные рубежи стали словно крепости, оказались недоступными для врага. Все огневые средства, в том числе и зенитные батареи, были использованы для отражения атак противника.

Противник был остановлен.

Жуков несколько раз выезжает на оборонительные рубежи, которые возводились позади на случай прорыва врага, проверяет минные поля, размещение резервных артиллерийских частей на тех направлениях, где враг проявляет наибольшую активность. Командующий требует создать оборону прочную, глубокую, многополосную. Когда врагу удавалось, как это было лишь на отдельных участках, прорвать передний край, он вскоре натыкался на организованный огневой заслон и дальше ни шагу.