Солдатская доблесть - [16]

Есть еще один!

…А что было дальше, Халмат не помнит.

Раненого его подобрали санитары. Когда вернулось сознание, первого, кого он увидел, был командир взвода. Лейтенант осторожно пожал Халмату руку и сказал:

— Молодец, Джалалов! Дрался, как лев! Значит, доживем с тобой до победы!

«Ой, Днипро, Днипро…»

«Вот ты какой, воспетый в песнях Днипро!» Халмат снял каску, тщательно вытер ее, зачерпнул воды, поднес ко рту. Глоток один, второй… Хороша днепровская вода.

— Ребята, пейте! Куда лучше вода днепровская!

Каски склонились к Днепру. Вечер был теплый, золотом отливала пожухшая трава. Здесь, рядом, войны не было. Только вдали иногда раздавались одиночные артиллерийские выстрелы. Как хорошо, когда молчат орудия, не слышно злобного захлебывающегося лая пулеметов, когда не слышно стонов раненых, предсмертных криков навсегда отвоевавшихся бойцов… Но Халмат со своими товарищами и воюет как раз за то, чтобы в мире наступила тишина, чтобы всегда можно было вот так, как сегодня, ощущать нежность теплого вечера, слушать тишину, быть наедине с природой. А сейчас опять прощай, золотая осень. Скоро, теперь уже совсем скоро огнем, гусеницами танков будет уничтожена эта тихая, спокойная красота. А еще… Еще очень многие боевые друзья никогда больше не почувствуют вкуса днепровской воды…

Роте, в которой служил Халмат Джалалов, выпала честь первой форсировать великую украинскую реку. Заработала солдатская смекалка! Она знает свое дело: плоты, лодки, деревья, кусты, иссохшая трава — все пошло в ход. Днепр — это не арык на хлопковом поле. И октябрь — далеко не разгар лета. А сегодня ночью нужно быть на том берегу. Обязательно нужно!

Черная осенняя ночь упала на землю. Почернел, нахмурился, застыл в ожидании Днепр. Но вот первый тихий всплеск, второй, третий… Еще, еще, еще… И снова ни звука.

Фашисты построили прочную оборону на западном берегу, были уверены в ее неприступности и во всю трубили, что за этой водной преградой они чувствуют себя как за каменной стеной.

Десант обнаружили, когда под ногами солдат уже была земля.

И тогда взорвалась тишина, и ночь отступила перед страшным заревом боя. Из амбразур дотов и дзотов орудия били по «пятачку» прямой наводкой, каждый метр площади простреливался пулеметами, перепахивался минами.

Спасение, а значит, выполнение задачи были только впереди, в линии обороны гитлеровцев. И десантники рванулись вперед, ножом, прикладом, гранатой прокладывая себе путь.

Минометный расчет Джалалова в захваченной траншее быстро установил миномет и открыл бешеный огонь по фашистам. Гитлеровцы просто озверели, стараясь любой ценой сбросить десант в воду.

Погиб командир роты. Из взводных остался только лейтенант Михайлов. Редеют ряды обороняющихся. А небольшой плацдарм продолжает оставаться в руках советских воинов! На головы гитлеровцам летят мины, гранаты, между ними и десантниками выросла непреодолимая стена пулеметного и автоматного огня.

Ранен Джалалов, ранены бойцы его расчета. Труба миномета раскалилась докрасна. А плацдарм продолжает оставаться в руках советских воинов! К Халмату подполз лейтенант Михайлов.

— Халмат, голубчик, продержись! Немного еще осталось… — Голова командира взвода бессильно упала на землю.

— Расчет, за лейтенанта! Огонь!

А сзади неслось, нарастало, ширилось могучее: «Ура-а-а-а!» Полк форсировал Днепр. Дорогу ему открыла горстка героев-десантников. Теперь это был уже не «пятачок», а настоящий плацдарм. Отсюда пойдет новое, могучее наступление доблестных советских воинов, громящих ненавистного врага.

Но гитлеровское командование это тоже прекрасно понимало и, стянув резервы, предприняло новую отчаянную попытку овладеть плацдармом. Танки, мотопехота, авиация, артиллерия — все было брошено против зарывшегося в землю полка. Враг, наступая с флангов, стремился взять полк в клещи. Батальоны, роты несли тяжелые потери, но даже раненые не уходили с поля боя. В расчете Халмата осталось всего двое бойцов, но миномет не прекращал вести огонь. Иван Миронов подавал мины, а сержант Джалалов посылал их в цель.

— Халмат! — кричит Миронов, — считай, сколько выпустил!

— Пускай их гитлеровцы считают! Вот подсчитать бы, сколько мы их к предкам отправили, — это да! Жаль, что некогда.

По траншее подполз боец.

— Эй, минометчики, сколько вас здесь? Командир приказал двоих отправить ко мне на миномет.

Халмат, не отрываясь от миномета, бросил:

— Мин могу дать, а людей нету.

И как бы в подтверждение этих слов прямо с миной в руках упал Иван Миронов…

Халмат бросился к окровавленному другу, но на плечо упала рука подползшего бойца «Дружок, я тебе помогу!»

Миномет продолжал вести огонь по врагам…

«До Потсдама — 20 км!»

У обочины дороги стрела: «До Потсдама — 20 км!». Здесь же лозунг: «Ты солдат-освободитель! Перед тобой логово врага. Выполни заветную мечту погибших товарищей — убей зверя в его логове». А рядом каракули: «Петя, догоняй, иду за Гитлером!» Надписи, надписи, надписи… И в каждой из них призыв выполнить наказ Родины, добить зверя в его берлоге!

Гитлеровцы цеплялись за каждую складку местности в тщетных потугах сдержать лавину советских войск. Бесноватый фюрер слал приказ за приказом, требуя от своих разбитых банд невыполнимого, обещая им новое оружие, которое «перевернет» ход войны.