Солдат - [9]

Пожалуй, сейчас было бы уместно рассказать, как в отличие от пехотной части вступает в бой воздушиодесантная дивизия. Пехотная дивизия начинает бой только после того, как подготовлены ее средства связи и система управления, действуют все радиостанции, занимают свои места все командиры. Командиры знают, где находятся «их люди» что с ними происходит, и могут быстро реагировать на все изменения боевой обстановки. Совершенно иначе обстоит дело с воздушно-десантной дивизией. Когда личный состав дивизии только приземляется, се бойиы не связаны друг с другом — и генерал и рядовой оказываются в одинаковом положении. В течение некоторого времени связь отсутствует, особенно если выброска производится ночью. Вы не знаете, где вы, кто вокруг вас — друзья или враги. Мало-помалу подразделения собираются — «веревочка сматывается», как говорят парашютисты.

В теории все это чрезвычайно просто! Парашютисты, первыми выбросившиеся из самолета, после приземления продвигаются вперед по курсу самолета. Парашютисты же, выпрыгнувшие последними, должны двигаться а обратном направлении. Где-то, примерно посредине, они сходятся. Но на это требуется время. При наилучших условиях бойцы одного батальона будут разбросаны на плошали в 1000 метров длиной и 300 метров шириной. По пути к месту сбора они могут быть отрезаны и даже уничтожены противником. В Нормандии сбор частей усложнялся тем, что вся территория там разделена на мелкие участки земли, перегороженные высокими и густыми живыми изгородями.

Первоочередная задача после приземления — собрать батальон, так как он является основной боевой единицей. Я выбросился со 2-м батальоном 505-го полка, которым командовал подполковник Вандервурт — один из храбрейших и наиболее стойких боевых командиров, каких я только знал. Приземляясь, он вывихнул себе ногу, по врачи, выбросившиеся вместе с нами, устроили ему временный лубок и вырезали палку. Так он и командовал батальоном.

Всю ночь по два, по три собирались бойцы из батальона Вандервурта. Они подходили медленно, так как из-за облачности над побережьем авиационные подразделения оказались сильно разбросанными. Многие десантники приземлились в районе сосредоточения немецких войск и были уничтожены противником или попали в плен. И все-таки к рассвету у Вандервурта было уже достаточно людей, чтобы вступить в бой. На соседних участках собрались отдельные подразделения двух полков, так что часам к одиннадцати мы смогли развернуть боевые действия дивизионного масштаба.

Моя маленькая группа управления в составе одиннадцати офицеров и рядовых организовала дивизионный штаб в яблоневом саду почти на том самом пункте, который был намечен перед вылетом из Англии. Парни Кларка не подвели — они доставили нас прямо на место.

Конечно, вокруг были немцы, иногда на расстоянии 500 метров от моего КП, но в ходе ожесточенного и беспорядочного боя они не предприняли пи одной серьезной контратаки-, которая могла бы буквально стереть с лица земли наш карликовый плацдарм.

Это было вызвано главным образом сильным рассредоточением десантников. Приземляясь, они в первую очередь старались нарушить связь немцев. Когда командир 91-й немецкой дивизии был отрезан от своих частей, он сделал единственное, что ему оставалось: в штабной машине лично отправился посмотреть, что же в конце концов происходит в эту ужасную ночь. Но этого он никогда не увидел. На рассвете его машина натолкнулась на патруль десантников, и он был убит, не успев даже вытащить пистолет. Лейтенант, командовавший патрулем, рассказывал мне эту историю, захлебываясь от восторга.

Между тем, если бы я как следует поразмыслил, я бы нашел, что у пего достаточно шансов разделить горькую участь моего германского коллеги. У нас не было ничего, кроме мелкого оружия — винтовок, пистолетов, гранат и легких ружей базука[5] калибра 60 мм. Мы крайне нуждались в пушках, в первую очередь — в 57-мм орудиях, чтобы можно было бороться с танками. Но пушки будут доставлены только на планерах вместе с 4000 десантников. Едва первые признаки зари начали появляться на востоке, прибыли планеры, но густая пелена утреннего тумана висела над самыми изгородями, и много машин разбилось при посадке. Среди поступавших к нам отрывочных сведений были и хорошие и дурные новости. К рассвету первый объект, захват которого был намечен дивизией, — городок Сент-Мэр-Эглиз — перешел в наши руки. Известия о планерах были менее радостными: приземлилось 24 планера, и почти все они получили сильные повреждения.

Одни напоролись на деревья, возвышавшиеся над изгородями, другие опустились в болото, и люди по плечи погружались в трясину, пытаясь вытащить из нее тяжелые радиостанции и противотанковые орудия.

Вскоре мы узнали и о больших людских потерях. Мой начальник штаба Док Итон и около половины моего штаба прибыли на планерах. Начальник штаба был ранен, начальник тыла получил огнестрельное ранение в переносицу, и его пришлось эвакуировать. Начальник артиллерийско-технического снабжения и хирург получили травмы при авариях планеров или ранения вскоре после приземления и тоже были эвакуированы. В ночном бою командир инженерного батальона и командир одного из пехотных полков попали в плен.