Солдат Иван Бровкин - [7]
— Не знаю, Захар Силыч.
— Не знать такого человека! Позор!
Вбегает в гараж Пётр.
— Захар Силыч, я тебя всюду ищу.
— Петя, дорогой, причаливай к нашему берегу. Удовольствие получишь! — заплетающимся языком говорит Захар.
— Некогда мне, Захар Силыч! Связался чёрт с младенцем! — говорит Пётр и, безнадёжно махнув рукой, выходит из гаража.
Захар быстро поднимается с места и кричит ему вслед:
— Ещё неизвестно, кто чёрт, а кто младенец! — И, возмущенный, обращается к Ване: — Слыхал, как с начальством разговаривает.
— Не обращайте внимания, Захар Силыч! Всё это ерунда, — меланхолически произносит Ваня.
— Умница ты у меня, Иван! — Захар снова садится. — Не обращать внимания? Есть не обращать внимания. Скажи, чего ты хочешь? Всё для тебя сделаю.
— Не знаю, Захар Силыч.
— Как не знаешь? Ну, кем хочешь быть?
— Не знаю, Захар Силыч. Ничего у меня в жизни не получается, — безнадёжно машет рукой Ваня.
— Неправда, получится! Раз Захар Силыч сказал, значит, получится, — ударяя Ваню по колену, говорит Захар. — Хочешь, я из тебя шофёра сделаю?
— Хотеть хочу… Но боюсь, не получится.
— А ты не бойся. Со мной, брат, не пропадешь. Будешь ты у меня шофёром первого класса! Я им покажу, — и Захар, придя в раж, грозит кулаком в пространство, — как из непутёвых людей делают!
Ваня ведёт грузовик по кругу. Машина, не слушаясь водителя, движется рывками, скачкообразно. Посередине круга стоит Захар Силыч и командует:
— Первая скорость! Вторая! Третья! Стоп! Тормоз! Хорош. Задний ход!
Ваня включает задний ход.
Машина, делая непонятные зигзаги, с неожиданной быстротой пятится назад, чуть не сбивая с ног Захара Силыча.
— Тормоз! — кричит заведующий гаражом.
Ваня мгновенно останавливает машину.
— Здорово! Молодец!
— Увидишь, он из Ваньки человека сделает! — говорит один шофёр другому — Петру.
— «Сделает», — иронически отвечает Пётр. — Чёрта с два сделает. Как из меня балерину…
Ваня уверенно ведёт по просёлочной дороге машину, гружённую бочками с бензином. Рядом с ним сидит довольный Захар Силыч.
— Молодец, Иван! Всё как полагается… Давай левый поворот.
Машина делает поворот и подъезжает к гаражу. Ваня и Захар выходят из кабины.
— Проверь-ка свечи… Что-то шалят они! — говорит Захар Силыч Ване, идя навстречу председателю колхоза.
Аппарат следует за ним.
— Здравствуй, Захар!
— Здравствуй, Тимофей Кондратьевич!
— Ну, как Ваня? — спрашивает председатель, указывая на Ваню, который возится в моторе машины.
— Настоящий парень! Орёл! — восклицает Захар.
— Орёл? — сомневается председатель.
— Честное слово, Орёл! Парень что надо! — уверяет Захар.
— Вот какое дело, Захар Силыч, — говорит Коротеев. — Поедем завтра в город получать ещё пару новых машин, подбери водителей.
— А чего подбирать-то? Поедем я и Ваня.
— Какой Ваня? — хмурится председатель.
— Ваня Бровкин. Ты не беспокойся, Тимофей Кондратьевич. Я за него, как за себя, ручаюсь… Он шофёр что надо. Первый класс. Недаром я его два месяца обучал, — показывает на Ваню Захар.
Ваня склонился над мотором и, делая вид, что работает, прислушивается к разговору Захара Силыча с председателем. Довольная улыбка скользит по его лицу.
По асфальтированному шоссе гуськом идут три машины: впереди «Победа», за ней два новеньких грузовика.
В «Победе» весёлый и довольный Тимофей Кондратьевич. Он поминутно оглядывается назад.
Второй грузовик ведёт Ваня.
Машины сворачивают на просёлочную дорогу. Вдали видна деревня.
Машины идут мимо работающих у молотилки колхозников.
Завидев машины, парни и девушки — среди них Любаша — бегут к дороге.
— Привет председателю!
— С обновкой, Захар Силыч!
— Смотрите — Ваня! Ваня за рулём!
Ваня сидит в кабине довольный и важный.
Девушки кричат Ване:
— Молодец, водитель! Вот вам и непутёвый! Только отстаёт маленько.
Девушка с капризными губами смеётся:
— Что же ты в хвосте плетёшься, дорогой Иван Романыч?
Стоящий рядом парень поддерживает её:
— Давай газу!
Ваня взглянул в сторону улыбающейся Любаши и даёт газ.
Машина Вани нагоняет машину Захара Силыча.
Идёт рядом.
Захар, увидев машину Вани, испуганно кричит:
— Куда лезешь?
Машина неровно, зигзагами мчится вниз, приближаясь к мосту.
Ваня, высунувшись из окна кабины, приветствует девушек.
На лицах девушек испуг.
— Ваня, Ваня! Осторожно! Мост! — предупреждают они об опасности.
Ваня поворачивается. Глаза его полны ужаса.
Машина идёт прямо на перила моста. Далеко внизу поблескивает гладь реки, по воде плавают стаи гусей и уток.
Перекошенное от испуга лицо Вани. Он круто поворачивает баранку, но уже поздно.
С шумом и треском, ломая перила, машина на полном ходу летит в реку.
Брызги воды поднимаются выше моста. Разлетаются во все стороны вспугнутые гуси и утки.
Завизжали колодки тормозов у резко остановившихся на дороге коротеевской «Победы» и грузовика, который ведёт Захар Силыч.
— Мигом в деревню! — приказывает Коротеев своему шофёру. — И скорей сюда врача!
Коротеев вместе с Захаром Силычем бросаются к мосту.
Шофёр мгновенно даёт газ. Машина скрывается в облаках пыли.
— Утонул! Погиб! — кричат колхозники, устремляясь к месту аварии.
Из затонувшей машины на поверхность вынырнул Ваня. Взобравшись на крышу кабины, чуть возвышающейся над водой, он испуганно озирается по сторонам. Он никого не видит, но, услышав приближающиеся крики, быстро ныряет и скрывается под водой.
В книгу известного драматурга Г. Мдивани входят пьесы, написанные в разное время.В пьесе «Честь» автор рассказывает о предвоенной жизни одной из пограничных застав на окраине нашей страны.Трагедия «Алькасар» посвящена героической борьбе с фашизмом, которую вел испанский народ.В драме «Петр Багратион» во весь рост встает фигура выдающегося русского полководца, ученика Суворова и Кутузова.«День рождения Терезы» — полное патетики драматическое повествование о героических буднях республики Куба.Комедия «Украли консула» построена на основе действительных фактов: итальянские студенты украли консула, оставили его заложником и отказались освободить его до тех пор, пока испанские милитаристы не освободят молодого антифашиста.«Твой дядя Миша» — пьеса о современности, о судьбе человека, прожившего большую, настоящую жизнь.По этой пьесе в 1967 году в Малом театре был поставлен спектакль (есть радиопостановка) с одноименным названием (в главных ролях — В.
Историческая повесть М. Чарного о герое Севастопольского восстания лейтенанте Шмидте — одно из первых художественных произведений об этом замечательном человеке. Книга посвящена Севастопольскому восстанию в ноябре 1905 г. и судебной расправе со Шмидтом и очаковцами. В книге широко использован документальный материал исторических архивов, воспоминаний родственников и соратников Петра Петровича Шмидта.Автор создал образ глубоко преданного народу человека, который не только жизнью своей, но и смертью послужил великому делу революции.
Роман «Доктор Сергеев» рассказывает о молодом хирурге Константине Сергееве, и о нелегкой работе медиков в медсанбатах и госпиталях во время войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
Из предисловия:Владимир Тендряков — автор книг, широко известных советским читателям: «Падение Ивана Чупрова», «Среди лесов», «Ненастье», «Не ко двору», «Ухабы», «Тугой узел», «Чудотворная», «Тройка, семерка, туз», «Суд» и др.…Вошедшие в сборник рассказы Вл. Тендрякова «Костры на снегу» посвящены фронтовым будням.
Эта книга написана о людях, о современниках, служивших своему делу неизмеримо больше, чем себе самим, чем своему достатку, своему личному удобству, своим радостям. Здесь рассказано о самых разных людях. Это люди, знаменитые и неизвестные, великие и просто «безыменные», но все они люди, борцы, воины, все они люди «переднего края».Иван Васильевич Бодунов, прочитав про себя, сказал автору: «А ты мою личность не преувеличил? По памяти, был я нормальный сыщик и даже ошибался не раз!».