Соль - [20]

Стало очевидно, что, не возвратив пленников в Сенар до достижения ими совершеннолетия, мы рискуем потерять детей навсегда. Сенарцы — народ, почитающий семью превыше всего, кроме разве что Бога, поэтому перспектива никогда не увидеть своих отпрысков крайне огорчала отцов, многие из которых состояли на службе в армии. Детская тема стала самой актуальной в дружеских разговорах и в зарождающейся общегалилейской сети.

Некоторые предлагали мирно договориться с алсианами, другие хотели предпринять рейд и отобрать заложников силой. Армия не бездействовала, но каждый солдат считает себя воином и не очень любит вкалывать наравне с гражданскими. Военные выполняли работу инженеров и плотников, строили мосты и вставляли стекла в витрины магазинов. На ежемесячных собраниях, как доложили мои помощники, многие выражали недовольство. Пока мы старались сделать плодородными восточные берега Галилея, начали просачиваться слухи о легкой жизни северян. Говорили, что алсиане незаконно присвоили себе землю, практически украли ее и якобы они всяческими способами пытаются оказывать влияние на Конвенто и Смита. Я не вполне понимал, чему верить: планы создания агрессивной империи противоречили всей алсианской философии, но, с другой стороны, есть немало примеров их дьявольской хитрости.

Многим стало совершенно ясно, что придет время и наши две нации столкнутся в жестоком конфликте и тогда белые пустыни Соли станут красными от людской крови.

ПЕТЯ

Когда пришло осознание важности стоявшей перед нами задачи, многие люди заплакали. Соленые слезы падали на соленую землю. Мы о многом мечтали на пути сюда, пытались нарисовать в воображении свой будущий мир, но никому он не представлялся таким унылым.

Пустыня, созданная Богом, чтобы проверить силу воли людей. Нехватка воды. Хлор и другие ядовитые газы в воздухе.

Высшие слои атмосферы, содержащие недостаточное количество озона, из-за чего в среднем житель Соли получал примерно двадцать-тридцать рентген в год.

Любая форма растительности, которую ученые привезли с Земли, отказывалась приживаться в насыщенной солью почве. Мы могли высаживать растения лишь в небольшие искусственно созданные из наших отходов клочки земли. Конечно, существовали местные представители флоры, но их нельзя есть или использовать в любых других целях.

Соляная трава, тридцать три (по крайней мере) вида которой занесено в каталоги, вообще мало похожа на растение. Скорее это примитивное сообщество соляных кристаллов, не имеющих даже клеточного строения. Морская водоросль непригодна для еды, хотя и используется как удобрение для некоторых видоизмененных овощей. Земляной водоросли можно найти применение, но она растет только в горах и (наверное) в холмах на далеком юге.

Ближе к воде и на возвышенностях, где находится довольно большое количество хлорида магния, сульфата магния, сульфата кальция и хлористого калия, существует какая-то местная растительность. Но в пустыне ничто не растет, даже соляная трава не выживает в иссушенной пустоте, при постоянном вое диких ветров. А ведь пустыня занимает более восьмидесяти процентов поверхности нашей планеты.

Молодое поколение мечтает о преобразовании всего мира, и некоторые изменения можно увидеть уже сейчас. Я могу прогуливаться по берегу моря на севере без маски, могу дотронуться до широких восковых листьев новых растений, растереть в руке маленькие зернышки из бутона лягушачьего цветка и вдохнуть его горький аромат. Вид на побережье у Смита поражает наличием зелени, роскошной полоски луга у моря, темной до Цвета индиго.

Но мы едва ли изменили этот мир. От зеленого рая всего десять минут ходьбы до первозданной пустыни на юго-востоке, до бесконечных соляных дюн и вакуума Великой Пустыни.

Люди плакали, потому что первые годы жизни на Соли вполне могли стать продолжением заточения, начавшегося во время путешествия. Мы все так же много времени проводили дома, прячась от солнечного света под куполом корабля или в землянках без окон. Опять ели переработанную пищу.

Я собирался удобрять отходами плодородную землю иного мира и выращивать на ней шпинат и капусту, но в первые месяцы продукты пищеварения были настолько ценными, что мы не могли себе позволить расходовать их на удобрения и присадки. Проводились научные собрания, на которых люди пытались найти наилучшие способы очищения атмосферы от хлора, создания озонового слоя, земли, пригодной для получения сельскохозяйственной продукции. Но очень часто я покидал эти совещания, не дождавшись, пока закончатся, чтобы найти утешение в бутылке со спиртным или в постели подруги. Задача, стоявшая перед нами, казалась невыполнимой. Но мы не должны были терять веру в себя. В новом мире имелись и положительные моменты. Во-первых, преобладал умеренный климат: жаркое лето — в центре экваториальной пустыни слишком жаркое, губительное, без тени, воды и ветра, — и немногим более холодная зима, исключая полюс, где температура большую часть года не поднималась выше нуля. А на протяжении долгих весны и осени — так просто отличная погода. Во-вторых, вода все-таки имелась, хоть и в небольших количествах. Могло случиться, что мы попали бы в совсем безводный мир. И, как однажды сказала мне моя любимая, если бы на планете были океаны воды, но не имелось ни крупинки соли, мы наверняка бы погибли.