Соль, потерявшая силу? - [5]

Шрифт
Интервал

По-человечески Александра III понять можно: у него убили отца. Но это при нем "Идеал правды был принесен в жертву славе и мощи".[19] Это от него пошли сапоги бутылками, шаровары, погромы, "союзы русского народа" и ему подобные. Это он заявил, что Россия не в семье европейских народов, а сама по себе, и ее единственные союзники — армия и флот, и эти слова и сегодня приводят в восторг наших охранителей. На деле они свидетельствуют об уходе России из семьи цивилизованных держав, знаменуют начало возвращения в допетровскую Русь, возвращение на "Восток Ксеркса".

А о его сыне прямо говорили и говорят как о человеке, погубившем монархию, трон, династию и собственную семью. И это положение не изменят никакие причисления к каким бы то ни было ликам. Личные страдания и личная порядочность не оправдывают неспособности к правлению. Сейчас любят приводить реченье: "Короля играет свита" — и пытаются свалить всю вину на окружение Николая II. Забывают добавить — свита играет только слабого короля. Попробовал бы кто сыграть Петра I — или хотя бы Николая I. А вот Николая II играли все, кому не лень. В конце концов царь подбирает себе окружение ("свиту"), а не окружение — царя.

Так что петровская искра уже после 1881 г. мерцала все слабее. Гасить ее и разгоревшееся из нее пламя начали наши недальновидные монархи, оказавшиеся не на высоте положения. Но, может, еще возгорится что от той искры? Больше ниоткуда не придет к нам избавление, и меньше всего его следует ждать от официального православия. Ругаемая им петровская эпоха, если посмотреть внимательно, есть единственная светлая полоса в нашей истории. До и после нее было изрядное свинство. «После» — мы все помним отчетливо, о «до» В.С. Соловьев писал так: "… московская эпоха, какова бы ни была ее историческая необходимость в других отношениях, сопровождалась полным затмением нравственного сознания, решительным искажением духовного образа человеческого…".[20] Это верно — но верно и то, что прежняя наша мерзость никуда не делась в славный петербургский период: все светлое и прекрасное существовало рядом с нею, что и породило все сложности нашего тогдашнего бытия и в конце концов привело к Катастрофе.

И это светлое и прекрасное создавалось вне, помимо, а обычно и вопреки православию. Оно немало попользовалось от петровской эпохи: наладило подготовку кадров для церкви, упорядочило свое собственное устройство, создало кое-какое богословие — но дело Петра не любило и не любит. Нелюбовь к делу Петра не означала ее особой любви к народу. Как бы ни изображали РПЦ печальницей о нем, факты свидетельствуют о другом. Может, имеют какой-то резон те, кто напоминает: Русской православной церкви хорошо было тогда, когда плохо было русскому народу. Так было при ордынском иге, при немецкой оккупации. Так это и сейчас, в эпоху непродуманных перемен, когда народ страдает, а церковь процветает. Чаадаев считал, что именно она насаждала у нас крепостное право, и уж вовсе бесспорно, что среди самых ярых противников отмены крепостничества были ее иерархи, в том числе новопрославленные святые.

К ХХ веку у Русской православной церкви практически не осталось никакого влияния на народ. Нет, не любил он ее, так что, пожалуй, в известном споре о религиозности русского народа прав был наш верхогляд Белинский, а не наш гений Гоголь. Церковь держалась государственным насилием над совестью. В XIX веке любили цитировать М.П. Погодина, сказавшего, что если допустить в России религиозные свободы, то половина православных крестьян уйдет в раскол, а половина высшего общества перейдет в католичество.

Сколько бы ни приводили примеров благоговейного отношения к церкви, к вере, примеров обратного свойства было больше во много крат. Обворовывать церкви да обдирать иконы всегда было старинным русским обыкновением. Отношение народа к какому бы то ни было феномену, институции, явлению лучше всего отражается в фольклоре, в пословицах и поговорках. И если взять корпус наших пословиц "про попов", то тут картина удручающая. Большинство их приводить нет никакой возможности за крайним их неприличием.

Да что пословицы: когда филологи двинулись на Печору собирать фольклор, записали они там такую былину об Илье Муромце:

Он начал по городу похаживать —
На Божии храмы да он постреливать.
А с церквей-то он кресты повыломал,
Золоты он маковки повыстрелил
С колоколов языки-то он повыдергал.
Заходил Илья в дома питейные
Говорил Илья да таковы слова:
"Выходите-ка, голь кабацкие,
А на ту площадь на стрелецкую,
Подбирайте-ка маковки да золоченые,
Подбирайте-ка вы кресты серебряны,
А несите-ка в дома питейные".

По рецепту Ильи Муромца — а не по коммунистическому только — расправлялся наш народ с церковью. И эта былина куда точнее отражает отношение нашего народа к своей церкви, чем выдуманная Достоевским история о том, как каялся и казнился мужик, стрелявший в непроглоченную просфору. Остается добавить, что Русская православная церковь и Илью Муромца "причислила к лику", ей все равно.

Большинству народа, воспитанного нашим православием, тоже было все равно: что с Богом, что с дьяволом, и оказалось — последнее даже предпочтительнее. Напутали малость наши провидцы, как с изумлением констатировали оказавшиеся в непрошенной эмиграции певцы народной религиозности: на месте народа-богоносца оказался народ-христопродавец, что засвидетельствовал И.А. Бунин и многие другие очевидцы Катастрофы. И ответственность за это несет, говорили некоторые из них, наша православная церковь, "соль, потерявшая силу". Она провозгласила себя хранительницей и носительницей всех наших ценностей, самой русской культуры, нравственности. Это то, что староверы считают самосвятством и пустосвятством, да и народ слишком явно показал, как он относится к таким претензиям.


Рекомендуем почитать
Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.