Соль, потерявшая силу? - [11]

Шрифт
Интервал

И все же надо сказать, что кое-кто и внутри официальной церкви видел плачевное состояние дел. Об этом свидетельствовал собор 1917–1918 гг., но, похоже, сами православные с ним никак не разберутся. Восстановили патриаршество, избрали патриархом Тихона, по мнению большинства современников человека слабого и недалекого, явно не понимавшего, что происходило (митрополит Антоний Храповицкий вроде и вовсе его дураком пожаловал).

Ясно одно: никакой привязанности к своей церкви народ не выказал. В.В. Розанов так писал в том же "Апокалипсисе нашего времени": "Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже "Hовое Время" нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей… Hе осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего. Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60-ти, "и такой серьезный", Hовгородской губернии, выразился: "из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть". Т. е., не сразу сорвать кожу как индейцы скальп, но надо по-русски вырезывать из его кожи ленточка за ленточкой. И что ему царь сделал, этому "серьезному мужичку".

Это к вопросу о народной любви к царю, за которого якобы тоже народ "стоял горой". На самом деле известие о зверском убийстве царя и его семьи встретили или равнодушно или даже со злорадством. Очевидцам тех событий все виделось не так, как нашим нынешним охранителям. Один из этих очевидцев (Георгий Иванов) писал:

Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох,
Не изнемог в бою Орел Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.

Напомним, что вторая голова орла символизировала церковную власть. Церковь «сдохла» столь же — если не более — унизительно. В.В. Розанов отмечал: "Переход в социализм и, значит, в полный атеизм совершился у мужиков, у солдат до того легко, точно в баню сходили и окатились новой водой. Это — совершенно точно, это действительность, а не дикий кошмар… весь 140-миллионный «православный» народ впал в такие степени богохульства и богоотступничества, какие и не брезжились язычеству, евреям и теперешней Азии". А С.Н. Булгаков зафиксировал в одном письме: "Народ наш с беспримерной легкостью и хамством предал свою веру на наших глазах, и эту стихию предательства мы и в себе ведаем, и на крестовый поход с этим драконом мы имеем поистине благословение от православия — и у меня иногда является опасение, не есть ли ревность против иноверия заменой этой более нужной, но и более трудной ревности".[44] "Ревность против иноверия", завещанную России Византией, сберегли, веру — нет.

А вот другой очевидец Катастрофы, И.А. Бунин: "Россия ХХ века христианской веры далеко оставила за собой Рим с его гонениями на первохристиан и прежде всего по числу этих жертв, не говоря уже о характере этих гонений, неописуемых по мерзости и зверству".[45] Ему запомнилась "какая-то паскудная старушонка", кричавшая: "Товарищи! любезные! Бейте их, казните их, режьте их, топите их!" Били, казнили, резали и топили с огромным энтузиазмом — и в первую очередь священнослужителей Русской православной церкви. События тех "окаянных дней" говорят не о равнодушии народа к церкви — они говорят о ее злобном неприятии. Ей словно мстили, и мстили совершенно бесчеловечно. Не просто не ходить в храм, не просто закрыть его, а обязательно справить нужду в алтаре, поперек лица Богородицы нацарапать матерное слово.

Зверства и скотство показывали страстное неприятие «своей» веры, и страстность свидетельствует, что подспудно люди ощущали обман: "вера не настоящая", "не то дали". За что и мстили с ожесточением. Если не так, тогда это полная одержимость дьяволом и ничего более. Так, между прочим, тоже думали у нас, в частности, правительница Софья, и даже Иван Грозный высказывался в сходном духе. Но и в таком случае: что ж не одолели дьявола за без малого тысячу лет?

Оставалось только констатировать: "То, перед чем ужаснулось бы христианское сердце, здесь не встречало противодействия, но явилось естественным и как бы само собой разумеющимся: систематическое осквернение храмов и поругание святыни, методическое религиозное нахальство, руководимое целью всячески унизить и профанировать святыню, воссесть в храме "выдавая себя за Бога", — это именно и произошло в России, — небывалое торжество последовательно проведенной вражды к самому имени Божию… В насильственном насаждении безбожия проявилась такая антирелигиозная ревность, которой давно не видела история".[46]

Зинаида Гиппиус откликнулась на Катастрофу стихами:

Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил — засек кнутом?
Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой
Смеются пушки, разевая рты…
И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь!
(29 октября 1917)

Конечно, были единицы, десятки, сотни, много — тысячи искренне веровавших, были "соловецкие исповедники", отказавшиеся сотрудничать с богоборческой властью, но не могли они изменить общей печальной картины. Ни во время Катастрофы, ни после. Храмы переделывали то в узилища, то в увеселительные заведения — и ходили в них, нимало не смущаясь совершаемым кощунством не единицы, не десятки, не сотни и не тысячи, даже не десятки и сотни тысяч — а миллионы. И ничего! За такое нравственное состояние народа после почти тысячелетнего попечения о его нравственности церковь должна отвечать или нет? И будет ли за это прощение?


Рекомендуем почитать
Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.