Сокрушение тьмы - [26]

Шрифт
Интервал

Бас Волгина загудел еще громче, и многие теперь обратили на него внимание.

— Да пойми ты, — говорил он, — возникновение нацизма в условиях стремления империалистов к новому переделу мира просто неизбежно. Не пришел бы к власти Гитлер, пришел бы другой, не менее кровожадный монстр. Это закономерно…

Теперь их слушали все.

— Но ты же не можешь отрицать, что наш строй особенно не по нутру всем этим гитлерам? Мы у них постоянное бревно в глазу, — продолжал спорить Переверзев.

— Верно, — неожиданно вмешался Григорович. — Для империализма, изживающегося себя в условиях внутренних социальных противоречий, просто необходим новый порядок, вместе с ним и сфера новых влияний, сфера жизненных интересов, завоевание чужих земель. Короче, новый передел мира.

Возьмите для примера ту же Финляндию. Ведь конфликт с нею назревал давно. Финская реакция неоднократно организовывала на нас нападения — и в период интервенции Антанты, и гораздо позже. Но мы всегда помнили, что ее недружелюбие было порождено вековым гнетом царского самодержавия, и поэтому надеялись: рано или поздно она поймет, что теперь нам нечего с нею делить. Вспомните Ленина. Он же лично вручил представителям финского правительства декрет о самоопределении. Ну а что касается будущих отношений, я полагаю, после войны мы найдем общий язык с финнами. Поймут они, что мы действительно не посягаем на их суверенитет. Так же, очевидно, поймете вы, что спорить вам со мной нет повода…

По одобрительным улыбкам слушающих было видно, что рассуждения командира роты понравились им и понравилось еще и то, что Григорович поставил на место именно Розанова, всегда любившего придраться к слову. Макаров же — тот просто не любил пустого фразерства по серьезным вопросам. Розанов, сам будучи военным, должен был бы понимать это. Отбрили — и поделом.

13

К исходу дня положение на передовой продолжало оставаться тяжелым. Макаров, задержавшись с Григоровичем и Лежневым на обеде, поделился соображениями, что в любое время из штаба дивизии может прийти приказ выступить на передний край. Григорович, уяснив обстановку, подтвердил эту мысль. По его соображениям, следовало бы заранее на всякий случай подробнее разузнать о характере прилегающих к Медвежьим Воротам болот, а если возможно, то выведать у местных жителей, нет ли где тайных троп, ведущих в глубокий тыл финнов. Но под рукой был всего лишь один человек — хозяин дома, который, даже если бы и знал тропы, вряд ли захотел бы их показать. Тем не менее они решили все-таки поговорить сперва с Койвуненом, а затем и со стариком. Макаров велел Боголюбу пригласить переводчика. Лейтенант вошел в комнату.

— Проходите, Койвунен, — сказал Макаров, приглашая его кивком головы сесть за стол напротив себя. — Прежде всего, спасибо вам за отменно приготовленных сигов. Великолепное блюдо.

Карелы — народ сдержанный, лишних слов не любят. Койвунен молча принял благодарность. Светлые глаза его спокойно смотрели на командира полка.

— Лейтенант, — сказал Макаров. — Вы знаете здешние места?

— Нет, товарищ подполковник. Бывать именно здесь ни разу не приходилось, — ответил Койвунен ровным, без всяких оттенков голосом.

— Важно узнать, товарищ Койвунен, нет ли через топи к сопкам каких-нибудь троп? — сказал Григорович.

И только теперь Койвунен посмотрел на него, на Лежнева и пожал плечами:

— Об этом может знать старик, хозяин дома, но он не скажет.

— Попробуем, — предложил Лежнев.

Антон Боголюб, сидевший в прихожей, сразу появился в дверях.

— Антоша, хозяина.

— Есть хозяина!

Старика он нашел в одной из клетушек верхнего сарая, куда тот перебрался, когда дом был занят под штаб. С совершенно седой головой и седыми усами, маленький, высохший, мрачный, хозяин сидел на бумажном матраце, брошенном в угол, хлебал из алюминиевой чашки тюрю.

— Дедушка, вас просит командир.

Тот продолжал хлебать, даже не повернув головы, только едва скосил глаза, немые и равнодушные. Деревянная, с толстым квадратным черенком ложка неторопливо совершала свой путь туда и обратно.

Боголюб подождал немного, потом вынужден был сделать внушительный жест.

— Ком! — добавил он по-немецки, почему-то решив, что старик обязательно должен знать немецкий.

Старик вздохнул, как будто глубоко был убежден в ненужности всего, что не было связано с его темной каморкой, с его хлебовом и увесистой деревянной ложкой, бросил в сторону Боголюба все тот же немой, равнодушный взгляд и, поставив на матрац чашку, вытер рукавом усы. Несмотря на свои, должно быть, немалые годы, поднялся он без усилий, свободно, совсем не по-стариковски. И шел тоже — впереди Боголюба — прямо, легко переступая обутыми в сыромятные постолы ногами.

В комнате ему предложили скамейку, и он сел, ко всему безучастный. Чтобы как-то расположить хозяина, Макаров не стал сразу задавать ему те вопросы, которые интересовали его и других.

— Скажите ему, Койвунен, — попросил он, поднявшись и отойдя к окну. — Скажите, я хочу с ним поговорить. Только не спутайте в переводе: не допросить, а поговорить.

Койвунен улыбнулся, а старик удостоил Макарова всего лишь мимолетным взглядом.

— Он, товарищ гвардии подполковник, — притушив улыбку, сказал Койвунен, — знает русский язык.


Еще от автора Виталий Михайлович Чернов
Сын Розовой Медведицы

Фантастический роман о медведях нашедших и воспитавших мальчика.


Рекомендуем почитать
Заговор обреченных

Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.


Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.