Сокрушение - [29]

Дело в том, что спасателям часто приходится подбирать с земли выпавших из гнезд птенцов, причем нередко такие беспомощные малыши жестоко калечились при падении, так что переносить их нужно было с особой осторожностью.

«Думай, Эглантина! Думай!» — тихонько стрекотало в голове у маленькой сипухи.

Тем временем Нира снова повернулась к ней и заговорила тихим голосом, который резал тишину дупла, подобно смертоносной стали:

— Я выщипала себе весь пух с грудки, дочиста, так что кожа горит огнем. Я сделала это, чтобы выстлать помягче гнездышко для моего Священного шара. Думаю, ты не откажешься пожертвовать перышки для своего будущего племянника… или племянницы. — С этими словами Нира кивнула на грудь Эглантины и злобно расхохоталась, увидев смятение в ее глазах.

«Спокойно, — приказала себе Эглантина. — Это мой шанс!»

— Быстро выщипывай перья! — велела Нира.

Эглантина шагнула к яйцу.

— Поклонись, прежде чем приблизиться к нему!

— Ой, простите, — с напускной робостью пискнула Эглантина и принялась неловко кланяться и приседать на ходу. Она так раболепно съежилась, что Нира наградила ее благосклонным взглядом.

«Теперь нужно поклониться еще ниже. Вот так. Вот так! А сейчас — быстро!»

Примула не сводила с подруги глаз, изо всех сил пытаясь сохранить затуманенный взгляд сокрушенной совы, но желудок ее уже начал трепетать от волнения.

«Она что-то задумала. Готова поклясться, она что-то затевает! Нужно приготовиться».

В этот миг мысли Примулы и Эглантины встретились, желудки задрожали в унисон, а сердца наполнились отвагой.

Эглантина кланялась, повернувшись спиной к Нире и ее свите, так что никто в дупле не видел, что она делает.

Вот, согнувшись в подобострастном поклоне, Эглантина стремительно вытянула лапы, развернув два внешних когтя, как делают все совы, когда хотят что-нибудь покрепче ухватить. А потом Эглантина резко разогнулась и стремительной оперенной ракетой вылетела из дупла.

Примула сорвалась с места следом за ней.

— Они улетают! — ошеломленно закричала Нира.

— Хуже, Ваше Чистейшество — они уносят Священный шар!

— Нееееееееееееееееееееет!

И ужасная Нира вдруг бессильно уронила крылья и шлепнулась в обморок.

Две юные совы мчались сквозь огонь и дым.

— Я здесь, рядом с тобой, Эглантина, — напомнила Примула.

— Значит, ты не сокрушена?

— Нет.

— Ты оказалась крепче меня.

— Сейчас не время для разговоров. Они вот-вот кинутся в погоню.

Примула заметила, что Эглантина склонила голову, как обычно делают сипухи, когда хотят ориентироваться по звукам.

«Значит, они уже летят за нами!» — поняла Примула.

— Они летят с запада, на два градуса западнее моего хвоста, чуть-чуть выше нас, но пока отстают на пол-лиги.

Дым стал ощутимо гуще. Примула всмотрелась вдаль, и вдруг ее осенило:

— Как у тебя с низким полетом, Эглантина?

— Ну… Скажем так — гораздо хуже, чем у воробьиных сычиков или эльфов.

— Это я понимаю, но тебе придется попробовать. Помнишь, прошлой весной мы летели через темный луг? По-моему, для сипухи у тебя тогда неплохо получилось.

— Для сипухи — может быть, но…

— Никаких но! Преследователи у нас на хвосте, ясно? В любом случае, в низком полете они еще слабее, чем ты!

Эглантина решила, что в этом есть смысл. Чистые так кичились своей чистотой, что ни за что не стали бы перенимать повадок каких-нибудь жалких сычиков!

— Но у меня есть еще одна мысль, — продолжала Примула.

— Какая?

— Ты заметила, как густеет дым? Он чем выше, тем гуще. А мы с тобой спустимся вниз, к самой земле. Там, конечно, воздух прозрачнее, зато дым скроет нас от Чистых!

— Умно! — оценила Эглантина, восхищенно поглядев на свою сообразительную подругу.

— Возьми покрепче яйцо и спускаемся! — крикнула Примула, падая в стремительный вираж. Эглантина ринулась за ней.

В этот миг над ними раздался оглушительный визг. Так не могли кричать стражники, которых Примула с Эглантиной видели в дупле Ниры: казалось, в небе надрывается целая армия! Это элитные войска Чистых, смертоносные Аннигиляторы Ниры бросились в погоню за беглянками.

«Как долго мы сможем выдержать эту погоню? — испуганно подумала Эглантина. Нет, об этом лучше было не думать. — Великий Глаукс, пусть дым подольше не рассеивается!»

ГЛАВА XVII Заложник

Это Отулисса первая догадалась, что Сорен ясновидящий. В совином мире такое свойство называется звездным озарением.

В тот раз Сорен с Мартином вступили в страшную битву с луноликой совой. Они выстояли, но победа далась им нелегко. Когда луноликая воительница и ее свита все-таки отступили, Сорен вдруг вспомнил, что уже видел эту страшную сову во сне. И битву тоже видел, только смутно, отрывочно, так что не сразу понял, что же ему приснилось.

Он рассказал об этом Отулиссе.

Та долго молчала, а потом с любопытством посмотрела на Сорена.

«Это было звездное озарение, — сказала она. — Порой ты видишь события, которые еще не произошли. Звезды для таких, как ты, становятся чем-то вроде маленьких окон в полотне сновидения».

Отулисса сказала тогда, что это дар. Возможно, так оно и есть, да только странный это дар, от которого желудок наполняется ужасом.

Вот почему, когда давно забытый сон — кусок за куском — ожил в памяти Сорена, ему стало жутко. Но все члены лучшего в мире клюва и все совы на Великом Древе Га'Хуула знали о даре Сорена, поэтому молча выслушали его рассказ. Вот почему Сорен теперь летел во главе отряда, вот почему именно он приказал Гильфи, еще одному сычику-эльфу и Копуше со следопытами перейти на бреющий полет.