Сокровище змеелова - [21]

Мика кивнул. Он поднялся на ноги.

– Мальчишка крепкий, – сказал Илай; он застегнул свой рюкзак и надел его на плечи. – Что ж, я готов откланяться. Надеюсь, следующая встреча не заставит себя долго ждать.

Он резко развернулся и пошёл прочь. Мика подхватил свои вещи и поспешил за ним.

– Погоди, – сказала Джура и направилась в одну из тёмных ниш; женщина пошарила в глиняном горшке и вернулась с пригоршней мелких тёмно-зелёных листьев, будто натёртых воском. – Жуй, чтобы заглушить боль, – сказала она, положив листья в его протянутую руку. – Только по одному.

Он открыл рот, чтобы поблагодарить её, но она быстро сунула туда лист, который Мика сразу раскусил. От кислого вкуса язык онемел, и когда он проглотил разжёванный лист, по телу разлилось приятное тепло.

Мика поднял глаза.

Скалолаз был уже у водопада на дальнем краю пещеры; его фигура с рюкзаком на плечах и низко надвинутой на глаза шляпой вот-вот должна была скрыться из виду. Мика сунул оставшиеся листья в карман и поспешил за ним; его собственный рюкзак неуклюже подпрыгивал, пока он шагал по неровным камням. У самого выступа он остановился и обернулся в сторону пещеры, чтобы помахать рукой, попрощаться с Джурой, поблагодарить её – хоть как-то обозначить свой уход.

Но женщины-змеерода там уже не было. Из тёмной глубины пещеры до него снова донёсся тот звук – хриплый, глубокий и урчащий, будто сама пещера была живой и тяжело дышала.

Глава восемнадцатая

Мика выбрался из-за стены водопада на яркий солнечный свет. Чтобы не щуриться и не моргать от слепящих лучей, он надвинул шляпу на глаза. Впереди Илай решительно пробирался по узкой тропе, не оглядываясь назад.

Мика шагал за ним след в след, пока тропинка не расширилась настолько, чтобы он мог идти рядом со скалолазом. Илай будто не замечал его, и Мика силился найти тему для разговора. Илай привык странствовать в одиночку. В пещере, когда он откровенничал с Джурой, он думал, что Мика его не слышит; но тот слышал всё, и теперь тревога нарастала: ему совсем не хотелось остаться одному.

Солнце стояло высоко и припекало, воздух был напоён пьянящим ароматом цветущих растений с широкими бледными листьями, томившихся в жестоком полуденном зное.

– Я, наверно, проспал целую ночь, – сказал Мика как бы между делом.

Илай посмотрел на него.

– Ты проспал три ночи, парень, – сказал он.

– Три ночи!

– И бился, как каменозмей в ловушке.

Он замолчал. Мика отстал на шаг и смотрел, как широкие плечи Илая покачиваются из стороны в сторону.

– И вы ждали меня всё это время? – рискнул он спросить.

– Только чтобы посмотреть, выкарабкаешься ты или нет, – фыркнул Илай. – Я остался как могильщик, – добавил он. – Однако моё умение копать могилы не потребовалось.

Мика разглядывал носы своих ботинок, шагая через густой лес, расползавшийся по крутым склонам ущелья. Спускаться было куда легче, чем подниматься, и каждый раз, когда он чувствовал, что рана начинает ныть, он отправлял в рот очередной тёмно-зелёный восковой лист.

Змеи-рыболовы и туманозмеи кричали у него над головой. Стрекозмей сложил свои крылья и камнем бросился вниз.

Мика жевал лист и устало брёл вперёд. Уже пять минут они поднимались по тропе среди буйного леса из глубины оврага, под несмолкающий визг змеев-рыболовов, круживших над водопадом. Илай так и не проронил ни слова, только постукивал своим посохом по твёрдой земле.

– Джура сказала, на меня напал змеерод, – сказал Мика, всячески пытаясь показать Илаю, что он может не только не отставать от него, но и сносно поддерживать беседу. – Но я никак не возьму в толк почему… – продолжил Мика. – Я ведь ничего такого не делал…

– А может, делал, да не знал, – ответил Илай. – Кто знает, вдруг ты прошёл прямо рядом с гнездом, полным яиц.

– Яиц? – переспросил Мика, вытирая пот со лба.

Он вспомнил, как Джура спросила: «Ты собиратель яиц?»

– Яиц. Яиц змеев, – покачал головой Илай. – Змеероды не любят, когда змееловы находят гнёзда змеев, и они сделают всё что угодно, лишь бы защитить их.

Он продолжал шагать вперёд. Тишина, звенящая и притупляющая разум Мики, снова накрыла их колпаком.

– Я однажды видел змеерода, – сказал Мика. – Там, на равнинах.

– Очень сомневаюсь.

– Клянусь, Илай. Это была женщина в кожаном костюме с капюшоном, скрывавшим её лицо; а ещё она держала копьё: она тыкала им в змея и заставляла подчиниться; а ещё эта жуткая удавка с цепью…

– Мика, та, кого ты видел, точно не змеерод, – пренебрежительно бросил Илай. – Просто женщина с равнин, игравшая роль ради заработка.

– Но змей у неё был вполне настоящий, – запротестовал Мика, пытаясь продолжить разговор, который явно не клеился. – Он был огромный. Почти в два раза крупнее взрослого вола. У него были чешуйчатые крылья, и он дышал огнём…

– И был на последнем издыхании, рискну предположить.

Мика замолчал, вспомнив кровоточащие язвы на теле хрипящего змея, его гноящиеся глаза. И как закатились эти глаза, когда зверь рухнул на передние лапы.

Илай ухмыльнулся.

– Змеи – существа из высоких земель. На равнинах они болеют и умирают, точно так же как лошади и волы не выживают здесь, в горах. Заметь, никого это не останавливает: змееловы идут и идут сюда в поисках наживы. Как ни крути, несчастные существа на равнине не живут дольше одного-двух сезонов.