Сокровище, которое дремлет в тебе - [21]

– Признаю, что нельзя было этого делать.

– Это и без того ясно.

– Прости меня.

Жереми не отвечал.

Она повернулась к нему:

– Пожалуйста…

Она долго смотрела на него и молчала, потом улыбнулась очаровательной улыбкой:

– Чтобы ты меня простил, мне действительно надо явиться к тебе в будку?

Суровый взгляд Жереми застыл на несколько секунд, а потом панцирь обиды треснул: он улыбнулся и с досадой покачал головой.

Часть вторая

И сказал Иисус: «Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем».

Евангелие от Фомы, изречение 2

11

Большое ежегодное собрание обещало быть бурным.

Войдя в расположенный амфитеатром конференц-зал, Алиса сразу почувствовала, насколько накалена атмосфера. Все пятьсот сотрудников компании рассаживались по местам в полном молчании, словно и не было живой и дружеской обстановки прошлых собраний.

За прошедшие пятнадцать дней Алиса так и не успокоилась. Объявление об общем повышении зарплаты на 0,1 процента, без персональных надбавок, вызвало у нее резкий протест.

0,1 процента… Это хуже, чем ничего. Смехотворная утешительная прибавка куда унизительнее, чем ясный отказ в любом повышении жалованья.

0,1 процента.

Прощай, Австралия.

Прощай, долгожданное путешествие всей семьей…

То, что Алиса чувствовала, выходило за рамки простого недовольства. С ней обошлись несправедливо, ни во что не ставя ее огромный вклад в заключение катарского контракта – самого крупного за последние десять лет. Ее работу обошли молчанием, заслуги не признали, с результатами не пожелали считаться. В конце концов у нее пропал стимул работать. Совсем пропал. Судя по атмосфере в компании, это случилось со многими.

0,1 процента…

Очевидно, разоблачения в прессе нанесут теперь крупный урон генеральному директору. Так ему и надо, нечего так неразумно себя вести. Разве это не глупость – назначить общее собрание, а через пятнадцать дней выписать себе премию в два миллиона евро и надеяться, что все это прокатит? Ясное дело, премию заметили! О таких решениях сообщают наверняка, не боясь рисковать. Всегда найдется кто-то в бухгалтерии или другом отделе, чтобы разнести новости по всей компании. А может, это даже не глупость, а чувство собственного превосходства? Хорошо бы вмешались журналисты, чтобы заставить его спуститься на землю.

Серьезный промах накануне ежегодного общего собрания! Как же надо ненавидеть своих сотрудников, чтобы выбрать именно такой момент…

На вопрос журналиста в дирекции лаконично ответили: премия была вполне заслуженной.

Через несколько рядов от себя, с правой стороны, Алиса заметила делегата местного профсоюза. Он явно был в хорошем настроении, чего не скажешь об остальных сотрудниках. Для него это дело стало удачной находкой, он чувствовал, что его позиции укрепились.

Занавес поднялся, и на сцену вышел сияющий улыбкой человек. Алиса сразу его узнала: это был Сэм Бойер, популярный телеведущий и юморист, у него была еженедельная программа на телевидении. Как всегда, начальство пригласило вести церемонию известного артиста.

Сэм принялся рассказывать смешной анекдот, но тот не произвел никакого впечатления. Аудитория молчала. Ведущий не смутился и перешел к короткому спичу, в котором намекал на события в их компании. Он явно был хорошо осведомлен, подготовил выступление с большим мастерством. Но все его остроты никого не рассмешили. Видно, людям было не до смеха.

Сэм невозмутимо продолжал, и Алиса почувствовала невольное восхищение. Не так-то легко вести юмористическое шоу перед пятью сотнями зрителей, которым хочется чего угодно, только не смеяться.

Затем Сэм пригласил на сцену финансового директора, тот появился с удрученным видом человека, который воскресным ноябрьским вечером умудрился попасть под дождь и которому теперь без транквилизатора не обойтись.

Шесть длинных графиков, три круглые диаграммы, четыре кривых и столбик цифр, написанных в произвольном порядке, должны были представить, что дела компании очень хороши, хотя и весьма шатки.

Однако скверное качество обработки диапозитивов бросалось в глаза и никого не могло обмануть: графики были составлены наспех, в последнюю минуту.

Потом на сцену поднялся директор по маркетингу. Тот чувствовал себя явно лучше и все время улыбался, словно показывая, что ему не в чем себя упрекнуть. Он даже с юмором отвечал на шуточки, которые Сэм отпускал в его адрес. Алиса почувствовала, что напряжение в зале стало спадать.

Затем настала очередь генерального директора. Тот прошел по сцене в мертвой тишине, без тени улыбки на лице, хотя выглядел не так растерянно, как финансовый директор. Он явно хорошо поработал над тем, как будет выглядеть: держался твердо, но без надменности.

Сэм Бойер со сцены ушел. Почему? По личной инициативе? По требованию администрации?

Босс начал свою речь, не прибегая, как в прошлые годы, к наигранным эмоциональным излияниям в адрес «лучшей в мире команды».

Он излагал факты, бегло коснулся прошедшего года и принялся рассуждать о будущем компании. Только в этой сфере он все еще надеялся мобилизовать людей, пообещав им радужные перспективы.