Коронованное «всевидящее око» и змея, глотающая свой хвост…
На следующее утро по Алронду поползли слухи, что со своей должности снят и отправлен в дальнюю провинцию (и это еще мягкое наказание!) проворовавшийся королевский казначей. Мол, наследный принц обнаружил в комнате казначея какую–то там безделушку, передававшуюся по наследству в правящем доме. При проверке вещицы аурочтецы подтвердили, что последние несколько дней она принадлежала казначею, хотя до этого хранилась в казне.
Что принц делал в комнате казначея, и каким образом он там оказался, слухи не сообщали…
– М–мда, – протянул Джейт, – бурная у тебя жизнь была… Ладно, вы тут располагайтесь, а я по замку пролечу, посмотрю, чего здесь интересного есть.
Он начал вставать на ноги.
– Эй, ты куда?! – уставилась на него я. – Ты разве спать не собираешься?
Черт печаль но вздохнул:
– Эрика, я же на три четверти состою из чистой энергии. Для сна мне хватает пары часов. Так что…. Встретимся утром… – и он осторожно просочился сквозь стену.
О Господи, как же я устала за этот день…
Тут я заметила, что Ирдес встал на ноги и направился к двери, за которой, как я понимаю должна находиться спальня. Я пошла вслед за ним и замерла, когда до меня дошло, что я вижу.
В спальне была всего одна кровать…
Ирдес, словно ничего не заметив, начал расстегивать камзол…
– Вы… вы что делаете?! – выдавила я. Эльф бросил на меня недоумевающий взгляд:
– Собираюсь лечь спать. А что?
– Здесь же одна кровать!
– Ну и что дальше?
Он идиот или только прикидывается? По губам Ирдеса проскользнула усмешка:
– О господи!.. Сударыня, вы можете лечь рядом… Обещаю, приставать не буду…
Я смерила его взбешенным взглядом:
– Если вы спите здесь, то я – в гостиной, – и вышла из спальни, хлопнув дверью.
Диван оказался слишком коротким, лечь на него я не смогла, пришлось попытаться заснуть в кресле…
Я минут десять пыталась задремать (в кресле оказалось очень неудобно) и уже начала проваливаться в сон, когда неожиданно громко хлопнула дверь. Я подскочила и уставилась на неверный, дрожащий огонек свечи, примостившейся на краю стола, и мрачного Ирдеса, стоящего рядом со мною:
– Идите в спальню, – коротко бросил он.
– Че–его?! – я задохнулась от его наглости.
– Идите в спальню, – злобно повторил Ирдес – Я буду спать здесь.
Больше мне повторять не пришлось.
Ложась спать, я не раздевалась (конечно, одежда помялась, но… Можете считать меня чересчур мнительной…), так что утром я просто натянула сапоги и вышла в гостиную. Ирдес спал в кресле. На диване валялся камзол. Поверх него были небрежно брошены перчатки с металлическими нашлепками на костяшках пальцев…
Я сделала шаг к эльфу и замерла, удивленно уставившись на него. Из – под расстегнутого воротника рубашки выглядывала тонкая золотая цепочка…
Тролли, орки и люди изображают своих богов, делают их символы… Кресты, звезды, цветы и деревья – все это может быть знаком бога. А потому их часто изображают и носят на теле как амулет в виде подвески или кулона.
Лишь бог эльфов – Великий Дух – невидим и не ощущаем. Он находится везде и нигде… Именно поэтому эльфы не изображают ни самого Великого духа, ни его символов…
Что тогда может висеть на шее у Ирдеса?
Любопытство оказалось сильнее страха. Я медленно приблизилась к эльфу и осторожно потянула цепочку вверх, надеясь, что «бубновый король» ничего не почувствует.
Несколько секунд и передо мной закачался на тонкой цепочке небольшой кулон. В виде сердца…
Кулончик был объемным. Так что, в нем вполне могло что – то лежать. Я подцепила ногтем застежку, открывая подвеску.
Там было два портрета. Изображение было очень мелким, но благодаря, наверное, магии, можно было разглядеть лица вплоть до мельчайших подробностей.
Те, кто был изображен на этих портретах, были молоды. Юная девушка с растрепавшимися по плечам рыжими волосами. В ее голубых глазах плясал смех, а на губах была улыбка. Рядом лежал портрет темного эльфа. Не дона Кервита точно… Серьезное лицо, черные, коротко стриженые волосы, прямой взгляд…
Ничего не понимаю… Если бы там был только один женский портрет, можно было бы предположить, что Ирдес когда–то был влюблен в эту девушку… но тут – то еще и мужской!
И в этот момент Ирдес открыл глаза.
Я замерла, понимая, что в этот момент любое движение может оказаться лишним. Эльф смотрел на меня, и в его глазах холодными льдинками застывала ярость.
Я медленно отпустила кулон и сделала шаг назад. Ирдес, встав на ноги, окатил меня долгим взглядом и, не говоря ни слова, прошел к дивану, на котором лежали его вещи. Отвернувшись от меня, эльф набросил на плечи камзол, начал застегивать его, и лишь тогда я решилась на вопрос:
– А… Кто нарисован на этих портретах?
Ирдес тихо щелкнул замком кулона и сухо бросил:
– Мои родители.
– Но… там же изображен не дон Кевирт! – только и смогла выдавить я.
Ирдес проверил насколько легко кинжал выходит из ножен. Голос эльфа звучал глухо:
– Около пятидесяти лет назад за некоей Аллией Даарен ухаживали двое. Офицер из городской стражи Никас Герад и глава гильдии воров Алоиз Кевирт… Аллия выбрала офицера, но, примерно за месяц до свадьбы его нашли мертвым в одном из переулков неподалеку от залива… Рождение ребенка вне брака покрыло бы Аллию несмываемым позором. Она вышла замуж за Алоиза Кевирта. А через полгода, во время родов – умерла, – Ирдес усмехнулся. – Еще одна причина, по которой дон Кевирт испытывает ко мне «крепкую отеческую любовь»…
