Сокровище Эдема - [9]

– Кстати, о чуши. Я слышал, вы собираетесь в отпуск? Какие же у вас планы? Помогать благочестивым старушкам вышивать салфетки в религиозном лагере? – Подойдя к Джейме вплотную, Дженкинс наклонил голову и прошипел следующий вопрос: – Ближе к делу. Вы собираетесь возвратиться в срок или же на ближайшие три года снова отправитесь к иранским пастухам?

Джейме стиснула зубы. Ну почему ей так тяжело общаться с этим человеком? Что она такого ему сделала?

Ладно, да, когда она служила в бригаде, где Дженкинс был первым заместителем командира, ее действительно похитили, и она исчезла на три года. Дженкинсу здорово досталось за это, и он винил Джейме в том, что его не назначили командовать батальоном. Сейчас подполковник руководил дежурной ночной сменой, что едва ли можно было считать завидной должностью.

Но Джейме решила не ввязываться в спор. Все равно она ничем не сможет изменить отношение Дженкинса к себе, поэтому лучше было просто молча уйти, не подливая масла в огонь.

– Увидимся через несколько недель, сэр. – Небрежно козырнув, Джейме вышла в коридор, остановилась за дверью и бросила через плечо: – Я обязательно вернусь и постараюсь не забыть привезти для вас салфетку!

Вернувшись в оперативный центр, Джейме выключила компьютер и собрала свои вещи. В этот же самый момент гражданский специалист, сидевший через два ряда от нее, также выключил свой компьютер, взял большой рюкзак и сумку поменьше и направился к двери.

***

24 января 2007 года, 05.50

(3 дня 4 часа 40 минут до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

– Вот ты где, – улыбнулся Тарик, обогнув каменную россыпь и найдя девочку у импровизированного загона с четырьмя козами. – Почему ты не готовишься вместе со всеми к свадьбе?

– Времени еще достаточно, – ответила девочка почтительным тоном, но по ее голосу чувствовалось, что происходящее ее нисколько не волнует.

Подойдя к сестре, Тарик взял ее за руки и помог подняться, чтобы полюбоваться новым платьем. Увидев его нескрываемое восхищение, девочка на мгновение даже перестала хмуриться. Тарик потрогал мягкую ткань ее платка, и она залилась краской. Подросток догадался, что обычная женская стеснительность тут ни при чем: сестра просто поняла, что он видит ее насквозь. Ей было всего десять лет – в таком возрасте еще необязательно накрывать голову. Но предстояла свадьба, девочка надела новое платье, и ей хотелось выглядеть взрослой.

Тарик подсел к сестре и сказал:

– Маленькая моя Сафия, скоро ты заплетешь косы.

Девочка вновь покраснела. Тарик обнял сестру за плечо, как делал с тех пор, когда они были еще совсем маленькими. Теперь ему уже исполнилось пятнадцать. Скоро, когда сестра начнет заплетать косы и носить настоящий платок, им уже нельзя будет больше вот так разговаривать друг с другом. Их детство подходило к концу, и оба это прекрасно понимали.

– Когда ты вернулся? – спросила девочка.

– Вчера вечером. Как раз перед общим сбором. Собрание продолжалось долго. Все много спорили. – Тарик старался говорить небрежно, однако его распирало от гордости, поскольку впервые ему, как взрослому, разрешили присутствовать на общем собрании мужчин клана.

От девочки это не укрылось. Она внимательно следила за лицом брата.

– Хаджи аль-Асим собирается продать шкатулку, – продолжал Тарик.

Встав на колени, девочка подалась к нему, и ее большие голубые глаза вспыхнули огнем.

– Он сказал, что делает это из-за Ибрагима и Али? – спросила она.

Их братья болели. Победить недуг можно было только с помощью дорогостоящей операции или длительного лечения.

– Отчасти. А еще потому, что нам нужно двигаться в будущее.

– Ты хочешь сказать, перебраться в город, – уточнила девочка.

– Не знаю, почему ты так настроена против того, чтобы жить в городе, – сказал Тарик.

– Что хорошего в каменной коробке? – ответила Сафия. – Почему это должно мне нравиться? Меня пугает то, что случилось с кланом Джахалин. Я не хочу безвылазно торчать в бетонных стенах. Мне нравится открытый воздух и козы.

Она ненароком затронула больное место брата.

– Но мы не будем ютиться в бараках, как бедуины Негева, нас не засунут в тесные лагеря, как клан Джахалин, – с жаром заговорил Тарик. – Я понимаю, чем тебе не нравятся те города, в которых живут сейчас бедуины. Но почему наши поселения такие… скучные? Да потому, что у нас нет хороших строителей и архитекторов. Это те, кто придумывает замечательные дома. Вдруг мы сможем создать просторный и красивый город? Наши дома будут похожи на шатры… гостеприимные, огромные, пестрые, с плавными обводами, но с теплом, кондиционером и водопроводом. Представь себе город, состоящий из множества волшебных шатров.

– О чем ты говоришь? – Сафия завороженно смотрела на брата.

– Я хочу сделать так, чтобы все мои мечты сбылись, желаю стать архитектором. Пусть наши дома будут больше и лучше, чем у израильтян!

Встав, девочка отряхнула платье и шаровары и сказала:

– Ты знаешь, что я в тебя верю. Всегда верила. Но я также обещала всякий раз предупреждать тебя о том, когда ты начинаешь говорить как сумасшедший. Так вот, сейчас самое время упомянуть об этом, сумасшедший.