Сокровища животного мира - [66]

Через несколько секунд один из охотников протянул мне пригоршню светящегося вещества, я разглядел что-то вроде светящегося древесного гриба. Потом они перевернули гни­лой ствол, и под ним затеплились более яркие золотые огоньки. Это оказались светящиеся многоножки, охотники разломили их пополам и засунули в свои жесткие, как пружинки, волосы.

Мы снова отправились в путь следом за светящимися головами охотников, и каждый из нас нес кусочек светящего­ся гриба, чтобы указывать путь тем, кто шел сзади. По прибытии домой мы узнали, что остававшиеся там двое носильщиков из намчи проявили инициативу и дерзнули приготовить для нас обед. Мы обрадовались этому до глубины души, но наш повар Айюк просто рассвирепел.

Захватив керосиновую лампу и несколько ведер с водой, я удалился за дом принять ванну. Я не жалел воды; мыльные струи стекали на жесткую утоптанную землю, исчезая в отверстиях бесчисленных нор. Когда я вылил на себя последнее ведро, в углу дома послышалась какая-то возня и что-то длинное и черное метнулось прочь.

Я шлепнулся на него. Это был «завывающий дух» — он выскочил из-под нашего собственного дома.

Прогулка в горы, если не считать нашего похода за гориллой, была первой настоящей встречей с животным миром высоких нагорий. Их величавое одиночество и абсо­лютная отключенность от мира заворожили нас. Теперь мы наконец избавились от необходимости торчать возле дома, и нам очень хотелось узнать как можно больше о жизни этих нагорий. Я стал разыскивать умелого охотника, который Хорошо знает местность и согласился бы стать моим проводником в погоне за зоологическими тайнами. На счастье, я выбрал Афу, главным образом потому, что он приносил редких животных больше, чем другие, хотя каждый готов был стать моим спутником в дальних походах, чтобы поохо­титься на некоторых животных ради их вкусного мяса.. Но Афа, очевидно, был по призванию натуралистом.

У нас установился следующий распорядок дня: мы выхо­дили в горы, когда еще стоял густой, обволакивающий предутренний туман. Прихватив с собой немного еды и очень много курева, мы обследовали в основном те места, по которым проходила граница между высокими лесами и областью горных трав. Эта граница представляет собой нечто вроде крепостного вала, протянувшегося с востока на запад и отделяющего лесистые равнины и бассейн Попереч­ной реки от покрытых травами гор и долин, простирающихся к северу, по которым с водораздела стекают притоки громадной системы реки Бенуэ, впадающей в Нигер далеко на северо-западе. Высокий листопадный лес и горные травы фактически нигде не соприкасаются непосредственно друг с другом. Вдоль всего вала по гребню тянется пояс совершен­но особого горного леса — обиталище горилл и множества других редких животных.

Если идти на север от Мамфе, проходишь по более или менее ровной местности, покрытой лесами, где обитают животные, описанные во второй и третьей частях книги. Когда входишь в область отрогов северных предгорий, можно встретить несколько новых видов, отличающихся от преж­них, но по мере подъема по южному склону нагорья переме­ны становятся все более разительными; выше границы горного леса попадаешь в совершенно иной мир.

Горный лес покрывает верх гребня и спускается вниз по южному и по северному склонам футов на тысячу (в среднем). Животные, обитающие на каждом из склонов, совершенно разные. Афа не только обратил на это мое внимание, но и привел веские доказательства, а точнее, привел меня к тем животным, которые доказали его правоту.

В лесу на южном склоне полным-полно самых обычных обезьян. Во-первых, это мартышки мона и белоносые, доби­рающиеся с равнин до самых границ горного лесного пояса. Еще там попадается зеленая с золотом мартышка (Cercopithecus pogonias), которую мы встречали и на естественных полянах в лесу, а также мартышка, носящая звучное имя Cercopithecus erythrotis, с оранжевым носом и оранжевым хвостом. Но в лесу на южном склоне обитают еще два вида обезьян, которых больше нигде в этих местах не встретишь.

Первая — колобус, или гвереца, — угольно-черная красави­ца в плаще из длинных белоснежных волос (в ателье мехов они называются «обезьяньим мехом»). Другая — крупный представитель группы так называемых мангобеев, у которых общий отличительный признак — белые веки. Обитающий здесь вид — воротничковый мангобей носит имя Cercocebus torquatus torquatus! Тот экземпляр, который нам удалось добыть, побил все рекорды по величине — он был более четырех футов в длину. Это красивое животное, с гладкой серой спинкой и белым животом, в ярко-красной шапочке нередко можно увидеть в зоопарках.

И все эти обезьяны, за исключением красноносой, были привязаны исключительно к южному склону. На северном склоне водились всего два вида. Изредка попадалась красноносая мартышка, а кроме нее там обитали представители чрезвычайно редкого вида, который не имеет даже обычного названия (по-латыни он называется Cercopithecus preussi). Эти обезьяны сплошь черного цвета, только на груди небольшая белая манишка да поясница покрыта диковинной шерстью с оранжевыми кончиками волос.