— Это чудовищно! — воскликнула Соня.
Освобожденный демон хмыкнул.
— Да я ведь и сам чудовище! Знаешь, как я поступил с Мгонгой?
Соня повернулась к демону, но увидела лишь сгусток тьмы.
— Говори, если хочешь.
— Хочу. Знай, Соня: я отдал ему часть моей силы и часть моего бессмертия. Теперь он сам — связанный бог. Я превратил его в глиняного истукана, вечно жаждущего, вечно голодного, вечно сотрясаемого похотью и вечно неудовлетворенного. Кроме того, он теперь может выполнять кое-какие желания людей: например, вызывать дождь, прекращать дождь, регулировать плодовитость скота… Интереснейшие занятия для того, кто обречен на бессмертие, не так ли? — Освобожденный бог хихикнул. — Пусть на своей шкуре испытает, каково это!
— Частица бессмертия? — переспросила Соня. — Значит, ты можешь…
— А, девушка! — зарычал освобожденный демон. — Вот, значит, где твоя главная слабость! Не тоска по отцу с матерью, как я предполагал, когда заглядывал в твои мысли! Хорошо же ты сумела спрятать от меня свою главную цель. Молодец! Ты ищешь бессмертия? Ладно… — Он помялся, словно бы раздумывая о чем-то. — За твою дерзость я накажу тебя. Я не дам тебе ничего… Вообще ничего.
— Поклянись, — сказала Соня.
— Ты что, с ума сошла? — возмутился демон. — С какой стати я должен давать тебе какие-то клятвы?
— Поклянись водами Вечной Смерти, что не обманываешь. Ты не дашь мне НИЧЕГО.
Демон помолчал еще немного.
— Ты надоела мне, — сказал он. — Я клянусь водами Вечной Смерти, что НИЧЕГО не дам тебе. А теперь иди вперед и не оглядывайся.
Соня стиснула зубы. Смерть? Небытие? Бессмертие? Встреча с давно умершими родными? Что ждет ее, когда она переступит черту, отделяющую изумрудный мир от мертвого?
Все ближе нестерпимо яркий ковер сочной травы. Еще шаг, еще…
Соня глубоко вздохнула и перешагнула невидимую границу…
* * *
Пели птицы. Это были яркие тропические птицы, но совсем не те фантастически прекрасные пернатые, что порхали с ветки на ветку в волшебном саду сониной матери, который Соня видела в иллюзии, вызванной демоном.
Бабочки перелетали с цветка на цветок. Крупные, яркие, но обыкновенные для тропиков.
И цветы были совсем обыкновенными.
Над головой светило горячее солнце, от травы поднимался одуряющий аромат. Но Соня, которая обычно с трудом переносила жару и всегда страдала в тропическом климате, радостно засмеялась, оглядываясь по сторонам.
Она была на свободе.
Никто не преследовал ее. Никто ее не сопровождал. Но вокруг был обычный, реальный мир, и это неожиданно наполнило сонину душу огромным, светлым счастьем.
Она тряхнула головой, словно избавляясь от последних клочьев запредельного тумана, который окутывал ее в подземном мире иллюзий, и легким шагом направилась в джунгли — туда, где в просвете между деревьями видна была узкая тропинка.
