Сокровища связанного бога - [16]

Только после этого она еще раз огляделась в почти кромешной тьме и пошарила вокруг руками.

Пустота.

— Энна! Сирхан! — позвала Соня, заранее зная уже, что на ее призыв никто не ответит.

Холодная испарина покрыла лоб Сони. Куда исчезли ее спутники? Они ведь были с нею! Более того — Соня была убеждена в том, что покинуть саркофаг они не могли. Это невозможно. Ведь они втроем пытались поднять крышку и убедились в том, что такое не под силу трем людям.

Остается предположить худшее.

Но что именно? На этот вопрос у Рыжей Сони не находилось ответа.

Неожиданно ее ищущие руки нащупали что-то в темноте. Это что-то было липким и твердым. Соня еще раз провела по «этому» пальцами и прикусила губу, едва сдерживая вопль: под ее ладонью оказался обглоданный человеческий череп. Влагой была кровь!

Теперь Соня не сомневалась в том, что ее спутники погибли. Но каким образом? Какой зверь проник в саркофаг и убил их? И почему он пощадил саму Соню?

* * *

И снова она, как сквозь туман, видела темную равнину. Какой-то зверь быстрыми прыжками убегал от растерзанного трупа, в котором Соня смутно различала Сирхана. Да, конечно! Здесь, на равнине, и произошло все самое ужасное. Энна и Сирхан поддались на зов и погибли. Теперь Соне это почему-то не казалось ни странным, ни сверхъестественным. Может быть, потому, что она и сама стояла на этой мрачной равнине и слышала какой-то невнятный зов.

Ее звала мать… Ее окликал отец…

Соня стиснула зубы.

— Это ты, связанный? — спросила она наугад. — Ведь это ты мстишь нам всем, убивая нас по очереди? Ведь это ты заманиваешь нас сюда, в долину смерти, и уничтожаешь? Какую ловушку ты приготовил Сирхану? А Энне? Они не смогли устоять перед твоим зовом!

Связанный бог — если только это действительно был он — не ответил. Вместо этого голос матери еще раз окликнул Соню по имени. Затем мать тяжело, горестно вздохнула.

— Дочка… — донесся и зов отца.

Ох, только не это! Сколько же времени прошло с тех пор, как Соня слышала эти голоса! Как давно никто не называл ее «дочкой»! Горше всего было сознавать, что никто — ни один человек на земле — никогда так ее больше не назовет. У человека бывает только одна мать, только один отец…

— Ложь! — закричала Соня. — Не смей меня дурачить, ты, глиняный мерзавец!

— Соня… Соня… — звали голоса давно умерших родных. — Мы хотим только обнять тебя, Соня! Прижать к себе! Помнишь, как однажды в детстве ты бегала босиком и наступила на гнездо лесных ос, спрятанное в траве? У тебя распухла нога, когда несколько ос укусило тебя! Помнишь, как ты плакала? А потом вытерла слезы и сказала, что эти — последние в твоей жизни?

Соня чувствовала, как горячие потоки слез текут по ее щекам.

— Мама, — прошептала она, — нет, те слезы были не последними… Какими же сладкими они, оказывается, были! В те годы я не знала, какова на вкус настоящая горечь!

— Забудь все, Соня! — сказал отец. — Иди к нам!

Соня сделала шаг, другой…

Неожиданно перед ней распахнулся огромный изумрудный мир. Яркие цветы горели на кустах и в высокой сочной траве. Птицы невероятных расцветок парили в воздухе, плавно усаживаясь на ветви деревьев. Бабочки с золотыми и белыми крыльями порхали с цветка на цветок.

А впереди стоял белый дом с большими окнами, и на пороге этого дома Соня увидела свою мать в великолепном изумрудном платье…

Соня сделала еще шаг. Теперь от изумрудного мира ее отделяло всего несколько локтей.

— Что ты медлишь? — проговорил кто-то у нее над ухом. — Иди же к ним, Соня! Ты видишь — они ждут! Они истосковались по тебе, Соня!

Соня вздрогнула.

Так вот на какую хитрость пустился связанный бог, когда задумал уничтожить тех, кто вторгся в его обиталище!

— Ты лжешь! — закричала Соня вне себя от ярости. — Ты проник в наши мысли и создал ловушки, избежать которых мы не можем!

Ответа не было. Мертвая долина и изумрудный мир застыли в одинаковом молчании. Казалось, они ждали — что предпримет Соня.

— Самое дорогое, о чем грезил каждый из нас, — вот что ты показывал и Сирхану, и Энне, и мне!

— Ну и что? — раздался голос, и демон, освобожденный людьми, вдруг возник перед Соней. — Это получилось забавно!

— Но ты убил их!

— Они оказались слабы перед искушением.

Соня была вне себя от ярости.

— Как ты посмел! Как ты посмел так зло издеваться над самым дорогим, что есть у человека, — над его мечтами, над его сокровенными мечтами!

— Милая Соня, — проникновенно проговорил освобожденный демон, — а как люди посмели охотиться на меня, поймать, связать и заставлять много лет исполнять их жалкие пожелания? Я был оскорблен! Ты знаешь, как я страдал?

— Ни Энна, ни Сирхан, ни я — никто из нас не участвовал в этой охоте, — возразила Соня. — Если уж на то пошло, то именно мы тебя и освободили. И вот твоя благодарность!

— Слыхал я одно людское поверье, — вкрадчиво проговорил демон. — Люди утверждают, что пока человек не умер, невозможно сказать, счастлив он был или несчастлив. И лишь те, кто удостоился высшего счастья в момент кончины, — лишь те избранники судьбы. Так что, можешь считать, я сделал для твоих друзей самое лучшее, о чем только грезят люди: я организовал им счастливую кончину. Оба умерли в объятиях тех, кого страстно полюбили.