Сокровища России - [53]

В этой могиле, кроме скелета, его никто не ждал. Эдик видел остатки этого древнего воина на фотографиях. Неизвестный солдат тех времен. Череп разрублен, ребра переломаны… кто он был? Поскольку всем плевать, Эдик придумал ему имя, предков и подвиг. Все это, записанное на золотом горшочке, должны будут расшифровать эти лентяи-археологи, которые вечно хнычут, что денег на раскопки нет, что предков и свою историю никто не уважает, только разве что в виде осквернения могил и обворовывания покойников… кто бы вякал! Они — первые осквернители — могилы предков раскапывают и грабят… воры в законе с дипломами. В отличие от них, Эдик по настоящему уважал предков, как и подобает Россу, и пришел к предку не с пустыми жадными ручонками, а с благодарной щедростью и почитанием. Он требует только такого отношения от своего потомка. Храбрый Склиф из рода Дикой Кобылицы, сын Астора и Меды, перебил два десятка греческих негодяев, вторгшихся на его землю, прежде чем сам упал мертвым. Греки не прошли. В противном случае в могильнике лежал бы скелет грека, а сам Эдик говорил бы по-гречески в лучшем случае, а, скорее всего — вообще не родился бы на свет. За свой подвиг племя его хоть после смерти — но почтило. Пусть руками Эдика, это неважно. Эдик уверен, что будь скифы побогаче, они сделали бы тоже самое. Такой курган воздвигнуть — это сейчас обойдется, при нынешних ценах на горючее и аренду техники, куда дороже золота, что он притащил. Тогда воинов уважали. Родимцы и защитники, ничего не жалко. Даже золотые наконечники для стрел для загробной охоты, наверняка украденные, которые Эдик просто вернул Склифу. И текст зашифровал на золотом горшке, текст-пророчество, чтобы уворовавший этот горшок археолог поразился прозорливости древнего предка, предрекающего наступление гнилых времен, когда собственных воинов перестанут уважать, примутся грабить их могилы и продавать их кости.

По поводу языка Эдик консультировался с лучшими древними лингвистами, долларами платил, расшифруют. Эх, жаль, средства у олигарха явно кончились, закрывается проект, а то Эдик бы с охотой поработал тут еще во славу Родины, которую эти мерзавцы-историки новейшего времени явно не взлюбили, ругают, что история у ней не та, да и Родина плохая. Где они родились и выросли, интересно, в Америке? Эдик — русский. Он любил Родину. Она всегда хорошая. Он уважал и любил всех предков, всех деятелей. Вот Ленин — отличный парень. Николай Кровавый. Которого он приказал расстрелять — ничуть не хуже, просто ему не повезло. А Сталин? Кремень мужик. Хрущев и Брежнев — твердые ребята. Горбачев — вообще молодец. Ельцин и путчисты — железные мужики, жаль, что малость поссорились, но это их дело. Эдик гордился всеми. Такой историей и такими личностями можно гордиться. У Эдика имелось свое, пусть странное видение истории — он видел не частями, как многие, не фрагментами и кусками — а все сразу и вместе. Потому Эдик мог гордиться свирепой беспощадностью красного террора, и это позволяло ему еще больше гордиться отчаянной и бесшабашной стойкостью, смертельным благородством белой гвардии. Эдик гордился репрессиями Сталина, и потому еще больше гордился теми, кто прошел эти репрессии, пропав безропотно в лагерях. Разве не видно, что они составляли одно, единое целое? Что их объединяла одна цель, ради которой одни давили, а другие — терпели? Что народ: даже репрессированный, верил, что репрессии необходимы? Только с ним ошиблись малость, ну да бывает, не повезло… В Америке — что? Репрессию не нагоняли волной. Пытались, да только народ не поддержал — и спала волна, едва поднявшись… не то, что у нас, волна за волной, да все выше, все круче! Как не гордиться такой страной, цельной, как единый организм? Это его Родина. Он любил ее за все, вот и все. Это просто, если ты занят делом и не забиваешь себе голову ерундой, как эти придурки-историки, спорящие до сих пор — кто в истории мерзавец, а кто нет. Там не может быть мерзавцев. Там, позади — только герои.

Что происходит? Что-то лопнуло в стране. Что-то утеряно. Нет уже того тяжелого, пусть даже по своим трупам, но продвижения вперед, единого движения. Страна замерла, как простреленная. Утрачена цель и смысл… пусть осужденные теперь, но они раньше были… будь то хоть призрак, вроде коммунизма. Или лучшая жизнь — для детей хотя бы. Или… но что-то было, чего теперь нет… и без чего страна… умирает?

Эдика испугала беспощадная ясность этой мысли. Он даже не стал ее обдумывать, сразу отбросил… но она, подлая, вертелась на задворках сознания. Эх, еще бы годик поработать — но свободно, без скифских ограничений — и наглый патриот Эд — а все патриоты наглые! Продвинул бы историю своей Родины еще на тысячу лет назад, к рождеству Христову. А что? Самая дата для России. Эдик протянул бы — в реальности — ту нить, что стянула бы страну опять в единое целое, где грызня бедных и богатых только тянула бы ее вперед, а не разрывала в клочья, как сейчас.

В памяти Эдика всплыла картина, нарисованная в статье Ростовцева — образ белого, ледяного безмолвия… лютый мороз, скрипящий под ногами снег, иней на лошадиных мордах, дрожащие на них монголы… огромное войско, которое тянется за идущими вперед, по снегу, рослыми и упрямыми людьми. Это Россы. Их бороды тоже курчавятся инеем, их тоже бьет озноб — но на их губах вспыхивает злая веселая волчья улыбка, их глаза светятся и сияют верой… они верят, что впереди не белая смерть, а земля обетованная, страна, обещанная им Христом… и эта вера тащит, как на аркане трясущихся от страха и холода монголов… да! Он, Эдик, в силах соединить порванную нить, в силах снова зажечь в глазах людей тот огонь веры! У него же все есть! Есть деньги, есть возможности… к чему гадать — чем занимается этот бездельник отдел «К», да и существует ли он вообще, этот отдел? Он сам, Эдик — и есть теперь отдел «К»! К чему надеяться на тупое ФСБ? Это всего лишь машина из людей и средств, ей не нужна вера.