Сокровища Мельк-Тауза - [54]

Шейх Юсуф по опыту знал, что давно прошли те времена, — если только они были когда-нибудь, — когда святые презирали все земное и стремились только к высшим духовным благам. Корысть и честолюбие свили себе прочные гнезда в сердцах святителей.

Шейх Юсуф захватил с собой золото и дорогие материи и ночью под первый крик петухов исчез.

Дикие звери не знают границ. Они проходят через них, не замечая их. Единственными препятствиями являются для них человеческие поселения, но звери обходят их стороной.

Шейх Юсуф немногим отличался от дикого зверя в эту свою поездку. Он передвигался только по ночам, а с наступлением дня забирался в пустынные места, спал, питался и поджидал наступления спасительной темноты. Ночью открыты все дороги. Только ночью дороги свободны от людей и людского зла. Шейх Юсуф объезжал встречные поселки и старался быть незамеченным. Кругом были только враги, от которых нельзя было ждать ни снисхождения, ни пощады. Вблизи не было ни одного иезидского поселения. Ненависть и враждебность диких курдов-сунитов не позволяла иезидам обосноваться здесь. Легче будет путь шейха Юсуфа, когда он доберется до Алеппинской области. Там много иезидов. Там отдохнет он, подкормит коня и будет передвигаться уже не ночью, а днем.

Третью ночь едет шейх Юсуф. Много раз приходилось ему сворачивать с пути и прятаться в спасительной темноте. Чуткие уши шейха улавливали каждый звук, какой доносится до него. И как только где-нибудь вблизи что-нибудь выдавало присутствие человека, так сейчас же Юсуф покидал дорогу и сворачивал в сторону.

Много опасных мест миновал он, но главное из них впереди. Впереди лежит ущелье, которое мусульмане называют Пастью Шайтана. Но иезиды не могут назвать его так. Шайтан равнозначущ Мельк-Таузу, и это ущелье им известно под названием Ущелья Несчастий. Ущелье — единственное проходимое место, и все дороги со всех сторон тянутся к нему. Много человеческих жизней погибло здесь, много торговых караванов досталось грабителям.

Шейх Юсуф осторожно спустился с горы в лощину. Ему придется ехать по этой лощине, а потом свернуть к проклятому месту. Хорошо было бы миновать его в эту ночь и оставить за собой! Но удастся ли?..

Усталый конь, опустив шею, высматривал и обнюхивал незнакомый путь. Всадник положился на коня и предоставил ему обходить незримые преграды и выбирать удобные места.

Неожиданно конь остановился. Он вытянул голову вперед и чуткими ноздрями начал втягивать ночной воздух.

Он что-то почуял и тихо фыркнул.

Насторожившийся шейх. Юсуф натянул повод и стал внимательно присматриваться.

Темная лощина была беззвучна. Горы с той и другой стороны стояли, как черные отвесные стены.

Уши шейха Юсуфа стали улавливать далекий смутный шум. Это небольшая горная речка бежит торопливо по дну лощины, бьется о берега и стучит передвигаемыми камнями. Больше как будто ничего. И все-таки всадник и конь, слившиеся воедино, словно изваянная из темной бронзы статуя, продолжали оставаться неподвижными. Ночь коварна, тьма обманчива. В этой тьме кроется что-то. Конь уже заметил это, а человек — нет. И человек ждет, пока таящееся во тьме проявит себя.

Издалека донеслось призывное конское ржание.

Шейх Юсуф прислушался. Чей-то конь отбился от других. Этот конь не свободен. Им управляет человек. Свободный, одинокий конь ржет иначе. Кто этот всадник и где те люди, с которыми он находился раньше?..

Шейх Юсуф насторожился еще больше. Он думал уловить отклик на конский призыв и не услышал его. Очевидно, остальные всадники где-то далеко.

Юсуф осторожно тронул коня и двинулся вперед, все так же внимательно прислушиваясь и всматриваясь.

— Кто этот человек, скрывающийся в темноте?.. — спрашивает себя Юсуф. — Запоздалый путник или хищный курд, ищущий добычи?.. Стоит ли он на месте перед входом в ущелье или бродит по дороге?..

Конь шейха Юсуфа спустился в лощину и осторожно шагал по незримой дороге. Вот он снова остановился и тихо фыркнул.

Шейх слез с коня, взял его за уздечку и своротил с дороги. Все дальше и дальше уходил шейх, стараясь быть невидимым и неслышным. Около кустов, недалеко от шумливой речонки, он остановился и стал выжидать. Положил руку на морду лошади и как будто застыл. Также неподвижно стоял конь и с таким же напряжением вглядывался в темноту. Человек и животное были в одинаковом положении и жили одними и теми же ощущениями. Человек на каждый шорох отзывался поворотом головы, а конь неслышно двигал ушами. Но напрасным казалось это напряжение. Кругом была ночь, темная и глухая, и не было в ней ничего живого.

Утомление рождает сомнение, сомнение ведет за собой беспечную надежду. Пойдешь за ними — пропадешь. Знает этот путь шейх Юсуф. Легок он, но тяжел по последствиям. Лучше пройти тяжелым путем к легкому концу.

Конь повернул шею и вытянул морду в сторону дороги. Повернул туда же голову и Юсуф. Там что-то есть. Конь уже услышал что-то, а уши шейха только через несколько минут уловили смутный стук копыт. Какой-то всадник медленно двигался по дороге.

— Это тот, чей конь подал свой призывный голос в темноте!.. — соображает шейх Юсуф. — Он один и кого-то ждет. Кто это?..