Сокровища Мельк-Тауза - [56]

Утром старики не вернулись. Не вернулись они и к полудню. Еще двух иезидов послал шейх Юсуф. Эти вернулись скоро и привезли с собой тела зарезанных стариков.

Их приняли курды, как дорогих гостей, угостили, с почетом проводили на другой день из своего жилья, а потом погнались вслед, остановили и прирезали. Ограбленных и мертвых стариков бросили у дороги. Пусть подберет тот, кому они нужны.

Выручить коня шейха Юсуфа никто больше не согласился.

Раздосадованный шейх купил первого попавшегося коня и умчался дальше на юг. Новый конь был слабым и неловким. И всадник весь свой гнев, все скопившееся недовольство излил на этом несчастном животном. Он беспощадно гнал его вперед и не давал отдыха. Конь хрипел, покрылся пеной, еле передвигал неги, а всадник с жестоким лицом, с горящими гневом глазами — бил его и вынуждал двигаться.

Около Моссула конь свалился и издох. Шейх Юсуф брезгливо швырнул на мертвое животное кнут и, не оглянувшись, пошел к показавшемуся вдали городу.

Он был измучен долгой ездой, он не спал несколько ночей, и вместе с тем не чувствовал потребности в отдыхе. Гнев и недовольство не исчезли. Они горели в сердце шейха и гнали истомленное тело вперед.

XXII

К белой каменной плите над гробницей пророка Адэ прильнул шейх Юсуф. Его засохшие воспаленные губы шепчут молитвы и рассказывают о всех сомнениях и неудачах. Тепло своего тела передает камню Юсуф, а вместе с теплом как будто изливается и скопившаяся в душе горечь.

Молчит холодный камень с непонятной арабской надписью, но как будто легче становится на душе шейха Юсуфа. Он поклонился могиле великого пророка. Он передал ей все, что таилось в сердце и точило его с настойчивостью древесного червя. Теперь отпущены шейху все грехи и он освобожден от тяжести их…

Шейх поднялся и протекающей через храм водой святого источника утолил жажду.

Чисто выбелены стены храма. На них нет никаких украшений. Через немногочисленные маленькие окна скупо проникает свет. В храме полутьма и холодная неприветливость. На суровых стражей, застывших в угрюмой неподвижности, похожи белые колоны. Не вносит оживления и протекающий через храм святой источник.

Такая же пустота и неприветливость в двух маленьких отделениях, где покоятся гробницы пророка Адэ и других святых.

Шейх Юсуф вышел из храма и внимательным взглядом окинул знакомые места.

Лалиш, — по верованию иезидов, самое святое место на всей земле. Это первое место, которого коснулся бог. Для иезида Лалиш такое же святое место, как Иерусалим для христиан, Мекка — для мусульман.

В древности это место захватили несториане и построили здесь храм в честь Мар-Иоанна. Иезиды выгнали несто- риан, выкинули из храма чужие святыни и поместили свои.

Замазана известью надпись «Храм Мар-Иоанна». Время изгладило и память о тех людях, которые воздвигли этот храм.

Смотрит вдаль шейх Юсуф.

Лалиш — это глубокий овраг. Одним концом овраг упирается в горы, другим выходит в ту сторону, откуда приплыл бог. Овраг зарос лесом. По склонам тянутся небольшие белые мазанки. Это — помещения для паломников.

Скоро должен быть Джамаи — великий праздник в честь шейха Адэ. Первые паломники уже внесли некоторое оживление в жизнь святого места.

Под деревьями суетятся крикливые кочаки — добровольцы-прислужники. Их человек двести и всех их вызвали для заготовки дров. Кочакам раздали топоры и веревки. Особенно ценна для кочака веревка. Она — символ принадлежности человека к духовной иерархии, близости к священному месту. Она — отличительный знак. Полученную веревку каждый кочак горделиво обматывает кругом шеи и пояса и не расстается с ней ни днем, ни ночью. Эта веревка вызывает почтительное отношение к нему со стороны паломников.

Шейх Юсуф осмотрел суетливую толпу кочаков и направился разыскивать главного шейха.

Главный шейх поглощен был предпраздничными заботами. Он равнодушно дал приложиться к своей руке, потом, узнав шейха Юсуфа, как будто хотел вспомнить что-то и не мог.

— А, это ты! — торопливо произнес он. На простодушное лицо главного шейха набежала тень сосредоточенности и быстро исчезла. — Мы хотели послать за тобой… Что ты там наделал?.. Иди к эмиру — он тебе все расскажет…

Главный шейх исчез в толпе кочаков, не обратив внимания на недоумение шейха Юсуфа.

Эмир жил в деревне Бадриэ. И шейх Юсуф немедленно направился туда.

Дом, в котором проживал эмир, был самый обыкновенный, мало чем отличающийся от окружающих его домов. Он был несколько больше других, по сравнению же с домами неверных чужестранцев, дом эмира был допотопной лачугой. Но с чувством духовного трепета смотрели на него иезиды. Очаг эмира — такая же святыня, как и гробница пророка Адэ. Эмир происходит из древнего рода Бени-Ум- мея и ведет свое происхождение от дамасского калифа Ие- зида, который был одновременно и Мельк-Таузом. Эмир — самое близкое к Мельк-Таузу существо.

Шейх Юсуф поклонился очагу эмира и вошел на террасу дома.

Эмир лежал на ковре и дремал. Голова его покоилась на коленях престарелого кавала\ Кавал перебирал волосы на голове эмира и бил паразитов.

Свят эмир и свято все, что на нем. Святую одежду эмира может стирать только кавал, отдельно от одежды другого человека. Грязная вода после стирки одежды эмира не может быть вылита в яму. Ее надо выплеснуть в особое место, чтобы святая грязь не смешалась с несвятой грязью.