Сократ. Введение в косметику - [77]
Капризно меняющуюся моду иногда противопоставляют традиции в обычаях. В действительности сколь угодно устойчивая традиция эволюционирует, изменяется; а сколь угодно изменчивая мода устойчива, неизменна на протяжении некоторого периода времени; и смена мод есть только эволюция традиции, мода есть только этап эволюционирующей традиции. Но эволюция традиции идёт быстрее или медленнее в зависимости от ряда причин, особенно в зависимости от темпа развития техники (например, текстильной для моды в одежде), от быстроты в смене потребностей (в том числе эстетических и сексуальных) и от экономического состояния общества. Так как все эти три фактора тесно связаны с состоянием культуры общества, то можно установить несколько общих законов связи между эволюцией традиции и нарастанием культуры:
1. Эволюция традиций (смена мод) есть признак культивирования общества; замкнувшееся в себе общество, не соприкасающееся с другими и не развивающееся изнутри, застывает на одних традициях; наоборот, общение с другими народами всегда является стимулом к культивированию и тем самым вызывает смену мод.
2. Частота смены мод пропорциональна интенсивности культивирования общества (что обуславливается интенсивностью роста техники, смены потребностей и т. д.).
3. Степень различия сменяющихся мод пропорциональна степени культурности общества: на низших стадиях культуры моды сменяются почти незаметно; на высших – большими скачками; общая тенденция культуры – смену мод сделать скачкообразной, скачкообразную смену свести к форме диалектического развития: от данной моды переходят к моде, содержащей в себе какую-либо противоположность в сравнении с первой (кринолин, за ним – платье, под которым чувствуются формы тела) и затем к синтезу того и другого.
Последний этап эволюции традиций – их уничтожение; с переходом от эпохи культивирования и эпохе культурности обычай, традиция и мода исчезают, замещаясь индивидуально созидаемым стилем: традиция и мода – явления социальные, они существуют, поскольку разделяются группой лиц и охраняются категорическим положением: так полагается; т. е. традиция и мода существуют лишь как авторитарные принципы поведения, опирающиеся на авторитарные законы сначала культа, затем общественного приличия; с ростом культуры, с падением авторитарных принципов поведения авторитарная косметика замещается косметикой автономной.
Автономная косметичность отличается от авторитарной, прежде всего, полной осознанностью себя как косметичности, т. е. как дарения окружающим радости видом дружественности, упорядоченности. Культовая косметика ещё совсем не сознаёт себя косметикой, косметические заботы принимаются сначала (религиозный культ) за одну из форм служения богам и выполнения их требований, нарушение косметических традиций (мод) считают грехом; затем (моральный культ) косметичность рассматривается как черта нравственного поведения и нарушение традиционной косметичности клеймится как безнравственный поступок. А так как центром внимания морали является сексуальная жизнь и центром забот – поддержание сексуальных взаимоотношений личностей в «нормальном» состоянии, т. е. чтобы сексуальные потребности были лишь средством к продолжению и сохранению рода, – то бессознательным мерилом косметности и фактором смены мод становится преимущественно сексуальная значимость данного порядка для большинства членов общества: для девушки косметно то, что большинству девушек обеспечивает приобретение мужа, и не-косметно то, что привлекает лишь поклонников на день; косметность девушки – средство умеренного кокетства, возбуждающего сексуальность мужчины постепенно и создающего в нём прочную любовь, готовящего его быть мужем; неумеренное кокетство создаёт быстро разгорающуюся и столь же быстро потухающую страсть, и потому морально-культовая косметика запрещает сильно эротические косметические средства; а так как привычные (в данном обществе) средства кокетства действуют более умеренно, чем новые, необычные, то отсюда и следует большая приверженность этики к общепринятому поведению; сильно расходящаяся с обычной косметичность возмущает этическое сознание людей, но если эта новая косметичность приводит с большим успехом к тем же результатам сохранения рода и приобретает ряд приверженцев, этика быстро уступает, и новая мода становится признанной.
Эта сексуальная сторона косметичности уже сознательно развивается дальше в косметике общественного приличия; моральная оценка косметических средств постепенно исчезает, сознаётся сексуальное их значение, но теперь уже преследуются непосредственные задачи эротики: возбуждать любовь, сексуальное влечение, – возникает косметика чистого кокетства, регулируемая лишь
