Сократ. Введение в косметику - [56]
Но в целях большей определённости философией можно было бы называть науку или, во всяком случае, систему суждений о благе, имеющую значение общественное, для целого коллектива, и от философии отличать систему суждений о благе же, имеющую значение только для данной личности и бесполезную для всякой другой; эту последнюю можно назвать индивидуальным мировоззрением, и тогда следует говорить не об индивидуальной философии, а именно о философии личностей, о философии меньшинства, в отличие от философии масс – философии большинства. Философия личностей это не индивидуальная философия, а система суждений о благе, общая для ряда индивидуумов, входящих в меньшинство, система, которую каждый индивидуум дополняет и прорабатывает в целях создания на её фундаменте личного, индивидуального мировоззрения.
Итак, мы имеем следующую схему науки о достижении блага, при признании необходимости существования организованного общества:
1. Социальная философия масс или теория организации общества.
2. Философия массовой личности или индивидуальная философия большинства.
3. Философия личностей или меньшинства.
4. Индивидуальное мировоззрение отдельных личностей или индивидуальная философия.
Принципы философии, как они выработаны Сократом, являются принципами организации не общества, а личности; философия Сократа представляет собой не теорию организации общества, а исключительно индивидуальную философию, причём сам Сократ мыслил её как индивидуальную философию масс; у Сократа она создаёт впечатление, кроме того, и индивидуалистической философии, что делает понятным отсутствие у него социальной философии. Но
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Книга о философском потенциале творчества Пришвина, в основе которого – его дневники, создавалась по-пришвински, то есть отчасти в жанре дневника с характерной для него фрагментарной афористической прозой. Этот материал дополнен историко-философскими исследованиями темы. Автора особенно заинтересовало миропонимание Пришвина, достигшего полноты творческой силы как мыслителя. Поэтому в центре его внимания – поздние дневники Пришвина. Книга эта не обычное академическое литературоведческое исследование и даже не историко-философское применительно к истории литературы.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919), самый парадоксальный, бездонный и неожиданный русский мыслитель и литератор. Он широко известен как писатель, автор статей о судьбах России, о крупнейших русских философах, деятелях культуры. В настоящем сборнике представлены наиболее значительные его работы о Ф. Достоевском, К. Леонтьеве, Вл. Соловьеве, Н. Бердяеве, П. Флоренском и других русских мыслителях, их религиозно-философских, социальных и эстетических воззрениях.
Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.