Сократ встречает Макиавелли - [2]
.
Ты знаешь этот закон в отношении к телу и к политике, затрагивающей наши тела. Почему же ты не применил этот закон к душе?
Макиавелли: Теперь я, кажется, начинаю понимать.
Сократ: Ты должен ответить на вопрос. Рано или поздно. Здесь невозможно что-то утаить.
Макиавелли: И ты говоришь, что здесь не Ад?
Сократ: Верно!
Макиавелли: Я ведь умер, правда?
Сократ: И снова верно!
Макиавелли: Так это Чистилище или Ад?
Сократ: Это Чистилище для тебя и Рай для меня.
Макиавелли: Как такое может быть?
Сократ: Я здесь продолжаю делать то, что больше всего любил на земле – задавать вопросы мудрым людям, получать мудрость от тех, кто знает. Ведь я то совсем не такой – ведь я не обладаю мудростью. Но это будет Чистилищем для тебя, так же как для моих сограждан на земле. Но здесь ни у кого нет возможности пристукнуть слепня и отослать его в иной мир. Это и есть иной мир. Ты обязан терпеть мои вопросы.
Макиавелли: Так значит, ты – моя пытка.
Сократ: Нет, я твой друг.
Макиавелли: Мой инквизитор.
Сократ: Нет. Твой учитель.
Макиавелли: Средствами инквизиции.
Сократ: Нет. Средствами исследования. «Жизнь, не подвергаемая исследованию, не стоит того, чтобы быть прожитой». Ты же знаешь.
Макиавелли: Теперь то я точно знаю, кто ты такой, уродливый старикашка!
Сократ: Я полагал, что это очевидно.
Макиавелли: Ты один из многих подражателей Сократа. Я встречал десяток таких в университете. Ты совсем не оригинален.
Сократ: Думаю, что это уже не так очевидно. Нет, Никколо, я тот самый. «Оригинальный». Подлинный Сократ. Уверяю тебя.
Макиавелли: Так вот мое Чистилище – отвечать на вопросы Сократа.
Сократ: Боюсь, что так.
Макиавелли: У меня есть какой-либо выбор?
Сократ: Нет. Мы оба должны выполнить наши задания. Они нам даны свыше. Дело в том, что каждый философ обязан терпеть мои вопросы. Ты в этом не единственный.
Макиавелли: И Платон? Платон встречался с тобой здесь?
Сократ: Конечно.
Макиавелли: Хотел бы я послушать тот разговор.
Сократ: На это нет позволения. По крайней мере, не сейчас. Может быть позже, много позже. Но пока это только отвлечет нас. А в этом месте нужно совсем противоположное.
Макиавелли: Должен ли я отвечать перед тобой за всё?
Сократ: О, Боже, нет, конечно. Только за свои труды, не за свою жизнь. И только за свои книги. И только за «Государя».
Макиавелли: Мой шедевр.
Сократ: Это мы еще посмотрим. Но я скажу тебе, что твоя книга была одной из самых влиятельных из всех, когда-либо написанных. И хотя почти никто не согласился полностью с тобой, ты повлиял на всех. Тебя даже называют отцом современной политической философии.
Макиавелли: Ха! Они говорят, что не согласны со мной, но они знают, что я сказал правду – иначе они не обращались к этим идеям так часто, что меня даже можно назвать «отцом современной политической философии». Ты же так сказал, верно?
Сократ: Да, но…
Макиавелли: Мне нравится такой титул. Очень нравится. Теперь я понимаю, почему они послали тебя встретить меня. Ты ведь настоящий, правда?
Сократ: Я похож на бутылку кока-колы?
Макиавелли: На что?
Сократ: Проехали. Потом поймешь. На самом деле в выгляжу так же необычно, как бутылка кока-колы. Ты говоришь «настоящий» - что ты имеешь в виду?
Макиавелли: Теперь я убедился, что ты настоящий, Сократ, я узнал тебя по почти навязчивому желанию давать всему определения. Да! Это точно загробный мир. О! Сократ, я собираюсь сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Возьми меня к себе на работу. Сделай меня здесь своим партнером. У меня есть все необходимое для этой работы: глубокое знание реальной жизни, а не только идей, понимание человека, а не просто идеальной человеческой природы. У меня большой опыт. И я изучал историю.
Сократ: У тебя прекрасное чувство юмора, Никколо!
Макиавелли: Я серьезно, Сократ. Я понимаю, как эта ситуация выглядит с твоей стороны. У тебя уже есть власть, и ты можешь спросить, что же я могу тебе предложить.
Ну, Сократ, я знаю, что ты веришь, что понимание – это самое ценное в мире. И из того, чем я владею, больше всего я ценю свое понимание деяний великих людей. Ты, наверное, уже понял это, раз читал мою книгу. Я надеюсь это не будет слишком наглым для человека низкого происхождения – давать тебе советы, о великий Сократ, мудрейший человек в мире. Ведь тем, кто проживает в долине, видны как горные вершины, так и те, кто проживает на них. Горцам же этот вид недоступен. Ты взобрался на вершину горы, оставив большинство человечества в пещере. По этой причине я, поставивший себе задачу изучать пещеру, могу многому научить тебя о людях, проживающих в ней, и о том, как они сражаются с тенями. Ты познал истинное благо, но я знаю больше об обмане и лжи и зле. И если ты из своей небесной мудрости посмотришь вниз – в царство мрака, в котором я жил, то увидишь, что я настоящий эксперт по вопросам, касающимся злой «фортуны»>[9].
Сократ: Ты это серьезно?
Макиавелли: Абсолютно. Возьми меня на работу, Сократ. Из нас получилось бы великолепное сочетание. Я делаю тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться.
Сократ: Ты не играешь?
Макиавелли: Нет, почему ты спрашиваешь?
Сократ:
