Согласие на брак - [2]

– При этом никогда не упоминая моего имени. – Кейт презрительно фыркнула. – Поверь мне, детка, Джиффорд Уэлдон премерзкий старикашка. Ты знаешь, я не люблю говорить о людях гадости, но этот тип вызывает у меня отвращение. Может, оно и к лучшему, что я незнакома с ним лично. Встреться я с ним с глазу на глаз, боюсь, не удержалась бы и отвесила ему оплеуху за то, как он поступил с Марти.

– Трудно поверить, что он ненавидит вас обоих. В конце концов, он же согласился на то, чтобы вы с Марти удочерили меня.

– Радость моя, мы же тебе уже говорили, что Джиф понятия не имел, как воспитывать ребенка. Скорее всего он боялся, что в его замке с твоим появлением воцарится беспорядок.

– Вряд ли Уайдейл-холл можно назвать замком. Конечно, он довольно просторный, да и сделан из камня. Помню, когда я жила у дяди, его дом казался мне местом холодным, там вечно гуляли сквозняки.

Однако там не было никакой особой роскоши. Это совсем не то, что королевские замки – Виндзор или Балморал.

– Но ты жила там всего несколько месяцев. Ровно столько, сколько Джифу потребовалось, чтобы разобраться и отправить тебя, как почтовую посылку, к нам.

– Думаю, дяде Джифу пришлось бы со мной непросто. Ведь он был практикующим хирургом и большую часть времени проводил в Лондоне. – Эми чувствовала себя обязанной заступиться за своего опекуна, хотя в последние годы она не раз задавалась вопросом, почему Джиф Уэлдон отказался от нее, – ведь родители перед смертью вверили ее именно его заботам. И она, Эми, сколько себя помнила, всегда называла его дядей, хоть он и не приходился ей кровным родственником.

Джиф Уэлдон и ее отец были не только коллегами, но и друзьями. И ей казалось совершенно естественным, что именно дядя Джиф и его жена Барбара стали ее крестными. Эми не помнила жену Джифа. Она лишь знала, что ее крестной матерью была Барбара Уэлдон, потому что имя последней стояло в церковной метрике. Как-то, когда Эми было лет пять или шесть, она спросила у матери, что случилось с женой дяди Джифа, но та ответила уклончиво, что-то насчет того, что тете Барбаре пришлось вернуться в Шотландию, откуда она была родом.

– Но почему, мамочка? – не отставала Эми.

– Дорогая, это не наше дело. Это касается только дяди Джифа и тети Барбары. Не следует задавать слишком много вопросов.

Тогда этот вопрос не слишком занимал Эми, ей просто было любопытно. Она никогда не знала Барбару Уэлдон, а потому вскорости забыла об этом случае. Лишь годы спустя, уже оставшись сиротой, она вдруг однажды вспомнила о своей крестной матери. Произошло это в поместье Уайдейл-холл, когда она, стоя перед огромным, выложенным мрамором камином, разглядывала висевший на стене старый портрет.

Изображенная на фоне живописной вересковой пустоши, Барбара Уэлдон представала темноволосой, черноокой красавицей в черном бархатном платье. Эми пребывала в том нежном возрасте, когда дети особенно впечатлительны, и к тому же зачитывалась романами сестер Бронте, неудивительно поэтому, что девушка на портрете казалась ей сошедшей со страниц «Грозового перевала» Кэти, возлюбленной Хитклифа. В то же время, стоило взглянуть на портрет под другим углом, ей являлась совсем другая женщина – сумасшедшая жена Рочестера из «Джен Эйр». После этого случая на протяжении всего того времени, что она оставалась в поместье Уайдейл-холл, Эми, лежа в постели, чутко прислушивалась, не скрипнет ли половица, а когда в башнях старого замка завывал ветер, в страхе натягивала на голову одеяло, чтобы призрак Барбары Уэлдон не нашел ее.

Впрочем, вскоре выяснилось, что ее пребывание в Уайдейл-холле было лишь кратковременной остановкой. Не успела Эми привыкнуть к своему новому дому, как дядя Джиф сообщил, что отправляет ее «на время» за океан, в Новую Англию, к своему младшему брату, который женился на американке. Дядя сказал, что у них есть ребенок, мальчик по имени Кип, в обществе которого ей не будет скучно. Однако по прибытии в Штаты выяснилось, что Кип давно уже не мальчик, а, скорее, мужчина – ему вскоре исполнялось восемнадцать, – так что Эми резонно рассудила, что тому едва ли доставит удовольствие возиться с девчонкой…

Слова Кейт заставили ее вернуться в настоящее.

– Дорогая, Джиф Уэлдон просто нашел выход из того затруднительного положения, в котором очутился, – сказала та. – Пойми меня правильно. Конечно, мы сразу, с первого взгляда, полюбили тебя. И Кип…

Эми заметила, как губы Кейт предательски задрожали.

– Я знаю, Кип мечтал о том, чтобы иметь сестренку, – вполголоса произнесла она. – А сестренка всегда мечтала, чтобы у нее был такой брат.

Кейт глубоко затянулась, выпустила дым и, глядя на Эми из-под полуопущенных век, сдавленным шепотом промолвила:

– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что его больше нет с нами. Мне кажется, я никогда не смогу примириться с этой мыслью.

– Кейт… прошу тебя… – Эми протянула руку и крепко сжала узкое запястье Кейт.

Кейт Уэлдон импульсивно подалась вперед.

– Детка, ты думаешь, что я сошла с ума, правда?

– Нет… нет… Но прошло уже так много времени…

– Прошло два с половиной года с тех пор, как его отправили в Англию. Два с половиной года с тех пор, как я последний раз видела моего мальчика. А теперь Джиф Уэлдон хочет забрать и тебя. Неужели недостаточно того, что я уже лишилась одного ребенка?