Соглашение вора - [23]

Она с долей ужаса поняла, что тошнота смешана с кровью.

С задумчивым видом из переулка вышел Брок, беспечно размахивая молотом в руке.

— О, тебе явно плохо, Виддершинс, — отметил он, ткнув носком ботинка гадость, что из нее вылилась. — Думаю, ты что-то повредила.

— Брок… — прохрипела Виддершинс с засохшей рвотой на губах, хмурясь сквозь боль.

— Ты расстроена, Виддершинс? Говоришь как курица, — гнев исказил его лицо, он пнул жертву в живот, сила удара подняла ее с земли.

Виддершинс закричала. Живот ощущался так, словно она проглотила кружку расплавленного железа, она выплеснула рвоту с кровью, упав плечом на брусчатку. Она не могла действовать, думать, сжалась в комок от боли, задыхаясь, не было сил даже на стоны боли, сотрясающие ее грудь и горло.

— Болит, да? — продолжил спокойно Брок, лениво крутя молот. — Сильно? — он резко улыбнулся. — Сильнее, чем после двух ударов по шарикам? Чем от лестницы, упавшей на голову? Что ж, я сделаю тебе одолжение. Боль прекратится.

— Нельзя… — Виддершинс пару раз вдохнула, пытаясь сосредоточиться. — Нельзя… убить меня…

— Ох, нельзя?! Все знают, что ты делаешь, а потом думаешь, мелкая тупица! Ни у кого не возникнет сомнений, когда я скажу, что ты напала первой.

— Ольгун… — закашлялась она, прошептать не получалось.

— Ольгун? — прищурился Брок — Что еще за Ольгун? И какое мне дело, поверит ли он?

— Помоги… — он закашлялась, снова рот наполнила горечь и кровь. Виддершинс сплюнула ее, ей было плохо от металлического привкуса, окутавшего ее язык и зубы. Жидкость выплеснулась на камни красными брызгами, усеивая ботинки Брока.

— Это было грубо, сказал он ей. — Можно подумать, что тебе нет до него дела.

Виддершинс не слушала. Она дрожала, сжавшись, попыталась подавить всхлип облегчения, ощутив знакомое покалывание в воздухе вокруг себя, ощущая прикосновение божества. Боль, пылающий огонь потускнел — боль была все еще сильной, но не сдавливала. Танцевать в ближайшее время она не сможет, но она хотя бы не умрет от внутреннего кровотечения. Мышцы желудка сжались, Ольгун соединил части, что были разорваны ударами Брока. Она старалась не кривиться от ощущения движения внутри нее. Ольгун спас ее… отчасти.

Заканчивать ей придется самой.

— Брок… — снова прохрипела она.

— Да? — мило спросил крупный мужчина, подходя ближе, чтобы услышать. — Хочешь что-то сказать перед концом?

— Ты — идиот, — подавляя агонию в теле, Виддершинс ударила вверх, целясь в то же место, что хорошо сработало в прошлый раз.

Удар попал между ног мужчины с громким звоном. Виддершинс прикусила язык, чтобы не закричать. Ее кулак болел, один из пальцев онемел. У Брока под штанами был гульфик!

Брок гадко рассмеялся.

— Что-то еще? — спросил он.

Не обращая внимания на дрожь в руках, Виддершинс потянулась вперед с силой, которую Брок не ожидал, выдернула молот из пальцев и уронила на его левую ногу.

Высокий вопль Брока не заглушил треск кости.

Огромный мужчина рухнул, сжимая разбитую конечность, пока Виддершинс встала. Она пошатнулась, желудок болел, адреналин медленно пропадал из ее тела. Ольгун исцелил ее, как только мог, но без пары дней отдыха ей будет плохо.

Но пока терпимо. Ей оставалось сделать одно, пока она не отключилась, не рухнула тут. Виддершинс не была убийцей, но не могла позволить Броку снова прийти за ней, ведь он мог сделать что угодно. Ее руки дрожали от усилий, пот собирался на лбу, она подняла молот обеими руками. Ее желудок сжался, и дело было не только в ране, но она старалась игнорировать это, готовая убрать Брока из своей жизни решительным образом.

— Не двигаться!

Пальцы Виддершинс ослабели, молот упал на улицу с глухим стуком. Она побледнела и оглянулась.

Стражи с кремневыми пистолетами прошли в переулок. Первый двинулся вбок, направляя оружие на ее грудь, а другой выхватил наручники из-за пояса.

— Виддершинс, — сказал второй, темноволосый и с густой бородой, приближаясь. — По приказу майора Джулиена Бониарда ты арестована по подозрению в воровстве, — он посмотрел на дрожащий комок, каким стал Брок, — и а покушение, — довольно добавил он.

О, нет. Ни за что. Она не вернется в тюрьму. Не так, не из-за паранойи Бониарда, не из-за защиты он большого куска грязи!

— Ольгун, — начала она, глядя на пистолеты. — Думаю, это… это…

Переулок плясал, боль вспыхнула в животе, и Виддершинс рухнула без сознания на камни.

* * *

Они следили, скрытые в тенях разбитого окна, как два стража подошли и опустились у павших тел. Тяжелые оковы застегнулись на воровке.

— Эй, — мужчина рядом с ней крикнул другому. — Ей плохо. Поможешь нести ее, чтобы мы не сделали хуже.

— И что, если мы сделаем хуже? Она просто…

— Объяснишь это майору Бониарду.

Тихое ворчание.

— А этот?

— Он опасен?

— Не похоже. Он явно не с ней. Будет какое-то время забавно ходить.

— Отправим кого-то проверить его, когда унесем ее.

— Хорошо.

С заботой на уровне джентльмена второй констебль помог первому поднять Виддершинс на среднюю высоту. Медленно и осторожно они пошли от переулка к лошадям, которых оставили позади.

Еще несколько минут, чтобы убедиться, что стражи ушли, что случайные звуки затеряются в реве толпы в стороне. Только убедившись в этом, Рябой и Шрам вышли — один хромал, оба были в синяках, не заживших ранах и с занозами.