Соглашение вора - [22]

Но Женевьева была права. Хоть он был умелым, внимательным и опытным, он вряд ли заметил ее в толпе тысяч. Виддершинс вздохнула, заставила себя расслабиться и наслаждаться парадом.

* * *

Джулиен Бониард сидел прямо, руки некрепко сжимали поводья. Его табард и форма были выглажены и отпарены, об их линии можно было бриться. Поразительный флер-де-лис и отполированный медальон Демаса сверкали на солнце, перо в его шляпе было сине-зеленым с глазом павлина.

Шарлеман, его серый конь в яблоках, нетерпеливо возмущался от их темпа ходьбы. Он хотел скакать, бежать галопом, хоть просто бодро идти. Но ему приходилось ступать по брусчатке в окружении других лошадей, людей и жутких строений на колесах темпом хромающего мула.

— Тише, Шарль, — успокоил его Джулиен, прижав ладонь к шее зверя. — Мне тоже не нравится.

Конь не впечатлено фыркнул.

Джулиан невольно улыбнулся под густыми каштановыми усами (их он отрастил, став майором, надеясь, что так он будет выглядеть на возраст своей должности). Он понимал и разделял недовольство зверя. От таких церемоний ему даже хотелось провести день за бумагами.

Страж, всегда готовый к засаде, заметил знакомые черты в толпе. Он знал не спрашивая, что ему не позволят покинуть процессию. Он был офицером, и ему миллион раз говорили за последние недели, что город должен оставить лучшее впечатление у важного гостя.

Но каким будет впечатление у Его преосвященства, если уличная воровка стащит мантию с его плеч или сделает его приманкой для другой добычи? Она была не первым известным преступником, замеченным им в толпе, и он справится с ней, как и с остальными.

Не дав ни шанса.

Чуть потянув за поводья, Джулиен заставил боевого коня отстать на пару шагов, поравняться с белой дверцей кареты. Он склонился и постучал костяшками в кожаных перчатках по дереву.

Тень плавно поднялась, занавески отдернулись, и выглянуло доброе старое лицо.

— Какие-то проблемы, майор? — спросил с любопытством Уильям де Лорен.

— Ничего серьезного, ваше преосвященство, — сказал вежливо Джулиен, опустив голову, кратко выказывая уважение. — Я заметил известного преступника в толпе и…

— Еще одного, майор? У вас урожай сегодня?

Джулиен нахмурился. Он шел по канату, он знал это, пытался удержать в одной руке безопасность архиепископа, а в другой — впечатление о Давиллоне.

— Не больше, чем в других городах, ваше преосвященство. В толпе шансов много, вот они и вышли.

— Конечно. И ты хочешь отправить стража за этим преступником, как за прошлым?

— Ах, в этом случае даже двух, ваше преосвященство.

Архиепископ вскинул бровь.

— Это необходимо, майор? Может, он пришел просто насладиться зрелищем?

— Она, ваше преосвященство. И она могла просто прийти, да. Но при этом у меня есть опыт с этой воровкой. Она очень находчивая, призрак, когда того хочет, и ее совсем не тяготит совесть. Мне будет спокойнее, если ее уберут, тогда она не ограбит вас — простите за такие слова — во время вашего визита. Я хотя бы могу заставить ее не приближаться к вам.

Джулиен был готов спорить насчет этого, как можно вежливее, но де Лорен просто улыбнулся.

— Думаю, вы зря переживаете, майор. Но не мне указывать вам, как выполнять работу. Отправляйте своих людей, если считаете это нужным. Думаю, я переживу отряды убийц, пока они буду отсутствовать.

Джулиен широко улыбнулся.

— Благодарю, ваше преосвященство.

Уильям де Лорен кивнул и задернул занавеску. Джулиен махнул двум ближайшим стражам, они нарушили построение и приблизились. Их лошади шагали вперед, а Джулиен рычал указания.

* * *

Когда два стража повернули коней в ее сторону, Виддершинс перестала разделять уверенность Женевьевы.

— Вперед! — крикнула она, схватив подругу за руку и потянув ее сквозь толпу, с которой они боролись пару мгновений назад. — Боги, поверить не могу! Какими были шансы?

— Небольшими, но в таких обстоятельствах… — сказала ей Женевьева, ее глаза остекленели.

— В толпе должны быть сотни известных воров! Почему он выделил меня?

— Хоть кто-то из той сотни выходил к краю толпы?

— Самое время указать на это!

Женевьева нервно оглянулась, как сова. Стражи двигались быстро, хоть места для их коней было мало. Толпа расступалась, людей быстро расталкивали руки, когда черно-серебряных табард не хватало, чтобы расчистить путь.

Женевьева резко выдернула руку из хватки Виддершинс.

— Они не за мной, Шинс! — закричала она, уже отделенная от подруги несколькими рядами движущихся людей. — Я буду в порядке! Беги!

— Но…

Женевьева указала на стражей, что двигались сквозь толпу быстрее, чем могла она с больной ногой.

— Беги!

Виддершинс бежала в толпе с грацией спасающегося яка, а потом успокоилась, стала быстрее обходить людей, перестав сбивать их. Стражи постепенно отставали, и Виддершинс вырвалась из толпы и побежала в ближайший переулок. Ей нужно было только убраться с их вида на пару секунд, и больше они ее не увидят.

Ольгун кричал на нее, она завернула за угол, в этот раз даже кошачьи инстинкты Виддершинс не сработали достаточно быстро. Что-то просвистело из теней переулка, врезалось в ее живот. Воровка согнулась, агония пронзила ее клинком. Она услышала эхо сдавленного крика в темном переулке, она с трудом узнала свой голос. Она оказалась на четвереньках в мусоре, выплескивала содержимое желудка.