София слышит зеркала - [3]

Я вышла из теплого кафе, пропитанного ароматом сладостей и кофе, и глубоко вдохнула холодный воздух. Ветер тут же растрепал волосы, поэтому срочно пришлось натянуть капюшон и быстрым шагом направиться к остановке.

Фонари разливали вокруг оранжево-желтый свет, сухие листья шуршали под ногами. Из-за угла выехала машина, сверкнув фарами, будто голодный дикий зверь. В окнах домов виднелись силуэты людей.

Вечер. Пятница. Все пришли домой. Сейчас будут отдыхать. И только Сонечка Сокольская шастает по городу, как малоприличная девочка. Да уж, стоит ускорить шаг.

Возле старинного дома с зелеными стенами я свернула налево, чтобы сократить дорогу. И поспешила дальше, не оборачиваясь. А зря.

* * *

Дверь за Софией закрылась, скрыв худенькую фигурку, тут же растворившуюся во тьме октябрьского вечера. Крампе только хмыкнул. Вот уж колпачок с ручечкой. Точная копия Стефана, и плевать, что они родились от разных родителей и в разных странах. Расколотый дар накладывает свой отпечаток на обоих. Как на внешность, так и на характер.

Что Стефан, что София светловолосые, светлокожие, с грубоватыми чертами лица и тяжелым взглядом серых глаз. Ну и носы. Характерные, что и говорить. Когда смотришь прямо, то ничего. А вот в профиль… выдающаяся горбинка, присущая всей семье Хармс. И, как теперь выяснилось, не обошла стороной и Сокольских.

София смотрела на Гюнтера с интересом, но настолько прохладным, что Эльба зимой могла показаться весьма теплой и гостеприимной рекой. Она переменилась в лице лишь тогда, когда услышала про безумие. Но все равно сумела сдержать эмоции. Такая выдержка, что достойна аплодисментов. Однако целью Крампе было увезти девушку в Германию, на комплименты и прочее отчаянно не хватало времени.

Он отодвинул чашку и задумчиво постучал кончиками пальцев по столу. Стефан взбесится, когда узнает, какой сюрприз ему привезут из Херсона. Но дело есть дело. Спятивший глава зеркальщиков никому не нужен, поэтому придется принимать сестру и работать на восстановление дара.

— Счет, — коротко бросил Крампе проходившей мимо официантке.

Спасибо темной ночи, это была другая девочка, а не та, что крутилась возле них с Софией. Куколка была и впрямь неплоха, но сейчас не до шашней на стороне. К тому же зануда Клаус не упустит случая поехидничать и наставить на путь истинный.

Воспоминание о напарнике заставило поморщиться. Уж не повезло тут совсем. Но не критично, переживем.

Счет принесли через несколько минут. Глянув на сумму, Крампе хмыкнул. Да, в сравнении с привычными ценами и впрямь дешево, тут не наврали.

Неожиданно в окно что-то стукнуло. Никто из посетителей не отреагировал, однако он слишком хорошо знал этот звук. Гулкий и короткий, с отвратительным скрежетом острых когтей по стеклу. Кажется, рановато расслабился. Неприятности отыскали их раньше, чем думалось.

Оставив деньги, Крампе поднялся и, на ходу надевая полупальто, вышел из кафе. Посмотрел по сторонам, мимо прошла в обнимку парочка влюбленных. Девушка вскользь прошлась по Крампе взглядом, но явно не увидела. Ясно. Обычные люди.

Пришлось прислушаться к собственным ощущениям. И с разочарованием признать — ничего необычного. Ни малейшего намека на разгулявшихся шаттов. А они есть, это точно. Правда, неясно, когда и кто успел их заслать. Эх, надо бы поймать Городового и поговорить с ним. Этот точно в курсе. И чужеземного безобразия на своей территории терпеть не станет. Впрочем, Городовой занят городом. Не факт, что все бросит и побежит разбираться с немецким шаттом.

На стене дома напротив, едва освещенной светом фонаря, мелькнула тень. Странно размазанная и с рваными краями, как если бы ее нарисовал безумный художник. Все бы ничего, но… ее никто не отбрасывал.

— Какая прелесть, — шепнул Крампе, прищурившись.

Он сделал шаг вперед, и позади раздался судорожный женский вдох и тихое:

— Господи.

Кто бы там ни был, он прекрасно разглядел, что еще несколько секунд назад ухоженный симпатичный мужчина, которым и был Крампе, переходил дорогу, а потом… растворился во тьме, будто никогда и не было. И только сверкнули ярко-алым светом чьи-то глаза, как раскаленные угли под слоем пепла.

Физическая оболочка в таких делах только мешала. Шатта лучше догонять в подобном ему теневом облике, а не в простом и человеческом. Крампе почувствовал шероховатость кирпичной стены, ощутил, как от макушки до пяток охватило знакомое чувство скованности. Он передернул теневыми плечами, стараясь быстрее привыкнуть. Задержался что-то в человеческом облике, вот и весь букет ощущений.

Шатт юркнул за угол, видимо, надеясь, что его не заметят. Крампе скользнул за ним. Придерживаясь на отдаленном расстоянии, чтобы сначала понаблюдать и понять, что задумал слуга Теневого Короля.

Сквозь стену слышались голоса людей. Живые обитатели дома смеялись, говорили, перебивали друг друга. Гудело бежавшее по проводам электричество, потрескивали под злым октябрьским ветром старые деревянные рамы больших прямоугольных окон.

Дом нашептывал, что стоит здесь уже не одно десятилетие. Что неплохо бы подлатать дверь в подвал да привести в порядок трубы. А еще в коридоре на втором этаже перегорели лампочки, и он плохо видит. Однако тут же торопливо пояснял, что ничего страшного, и он совсем не жалуется. А так… любит поговорить.