Социальная сеть «Ковчег». Часть 1 - [50]

— Ну, конечно спереди, — сказал Петрович. Думаю, если бы у него были Танины привычки, он бы постучал мне костяшками пальцев по лбу. — А где ты видел багажник сзади? В исторических фильмах? Ты думаешь, производители перестали думать о безопасности? Ты сам подумай, когда ты остановишь свой флип на трассе и пойдёшь рыться в багажнике, то намного безопаснее будет, чтобы между тобой и проезжающими флипами было 2 тонны железа.

— Я понимаю, просто запутался, — сказал я, обдумывая сказанное.

— Мне кажется, мы поменялись ролями и ты забыл, кто тут продавец, — рассмеялся дед. — Я физик-ядерщик, поэтому постараюсь объяснить тебе одну вещь. По-твоему получается, что если багажник будет сзади, то реактор придётся размещать спереди. А «коперниций», как ты знаешь, самый тяжелый элемент на планете, и именно он используется в реакторах. Реактор флипов в среднем весит около 380 килограммов. И как ты прикажешь такую тяжесть размещать спереди?

— Согласен, — сказал я, мечтая, чтобы дед уже прекратил свою лекцию.

— Если разместить такой реактор спереди, то задние колёса при большом ускорении не смогут прижиматься к земле. А так, благодаря большой гравитации, задние колёса настолько прижаты к земле, что можно ускоряться гораздо быстрее.

— Всё действительно так, — сказал я, — может, присядем в салон?

— Теперь давай представим гипотетически, — продолжил размышлять Петрович, не обращая внимания на мои слова, — что отказала автоматика. Водителю стало плохо, и он врезался в препятствие. Ты можешь представить, какое заражение радиацией будет в случае, если под смятым аварией передним капотом будет разрушен реактор? Уж лучше пусть он будет сзади. Давай договоримся?

— Вы хорошо разбираетесь в теме, — искренне похвалил я, открывая дедушке водительскую дверь.

— Давай посидим в этой ласточке. Только не забудь потом показать мне багажник. Мне нужно, чтобы входило четыре сумки с клюшками для гольфа. Мы с друзьями любим погулять по лужайкам и помахать клюшкой.

Он присел на водительское место. Было видно, что кресло начало регулироваться без его участия в то положение, которое было оптимальным. Пока закрывалась дверь, я отправился на пассажирское место, ломая голову, что я могу рассказать искушённому знатоку. Когда я открыл дверь, моё сетчатое кресло уже приняло положение, которое понравилось моему «дампу».

Когда двери с электроприводом закрылись, внутри машины наступила настоящая тишина. Внутри салон напоминал флип Всеволода Владимировича. Всё было не просто дорого, а очень дорого. Обшивка из светлой кожи в цвет автомобиля, простроченная красными нитками. Многочисленные деревянные вставки с хромированными ресничками. Большинство кнопок напоминало клавиши старого радиоприемника в те времена, когда он стоил как автомобиль. Петрович взял свой лист и, сложив его пополам, закрепил на центральной консоли.

— Слушай, дай мне разрешение на управление, — сказал дедушка, — продолжая активно осматривать салон автомобиля.

— Сейчас, секундочку, — сказал я, вспоминая утренние инструкции от Тани и доставая свой лист, затем вызывал сайт салона, где было несколько кнопок управления демонстрацией. Я нажал «Разрешить базовое управление клиенту».

Петрович оживился и стал нажимать на кнопки своего листа. Он, не требуя моего участия, пробовал различные приспособления и функции. Я внимательно смотрел за тем, что он делает. Благодаря визиту Петровича, которого я вчера встретил на алее, первого человека, с которым я заговорил в XXXV веке, я узнал много нового. Научился включать дворники, поворотники, омыватели лобового стекла и фар. Он самостоятельно смог включить камеру заднего вида. Когда он нажал один из рычажков, крыша автомобиля сложилась за 20 секунд назад в багажник, а точнее, в капот. Ну, в общем, сзади, туда, где реактор, который я принял за несколько пылесосов.

В режиме кабриолета Петрович смог сложить даже лобовое стекло. Оно, оказывается, могло регулироваться по высоте и уходить вниз совсем. Мой новый знакомый завёл автомобиль и поигрался с несколькими звуками мотора. Окружающие клиенты с интересом оглядывались на эти звуки.

— Может, прокатимся? — сказал Петрович, давая понять, что далеко не первый раз в этом салоне.

— Конечно, — сказал я, прикрепляя свой лист к передней панели и нажимая кнопку «демонстрационная поездка».

Как только я нажал на кнопку, мой вестибулярный аппарат, казалось, упал вниз. Пол и автомобиль, на котором он стоял, стал медленно опускаться. Отверстие, которое возникло в полу первого этажа, обезопасилось выдвинувшимся заборчиком. Когда мы уже были внизу, через отсутствующую крышу кабриолета я увидел, что сверху, опираясь на поручень, на меня смотрела Таня и, улыбаясь, показывала большой палец вверх.

На лобовом стекле отображалась дополненная реальность, которая помогала понять, куда нам теперь двигаться. Петрович уже знал, что делать в этой демонстрационной поездке и, не теряя времени, нажал на газ. Когда мы ехали по подземной парковке, и я мельком увидел «Ё-шку» Всеволода Владимировича, я вдруг подумал: а его крыша складывается?

Тем временем, мы промчались через выход и направились к широкой пустынной трассе. Эта трасса немного напоминала американские горки. За эти двадцать минут очень длинного кольца я ощутил все виды покрытия асфальта. Мы несколько раз преодолевали крутые повороты, горки, крутые спуски, на трассе в неожиданных местах располагались оранжевые конусы, которые приходилось резко объезжать. Ехали мы не быстро, всего около 160 километров в час на прямых участках. Петрович настолько умело водил, что я, несмотря на открытую крышу и явственное ощущение скорости, испугался не больше 12 раз.