Социальная экономия труда. Общие основы политической экономии - [20]

   2. Начало представляет собой не только область бытия, а элементарную форму бытия изучаемого объекта. В нашем случае речь должна идти об элементарной форме бытия труда и богатства общества, о «клеточке» этого бытия. В качестве исходного пункта «клеточка» образует предел аналитического расчленения предмета, ту единицу, которая не подлежит дальнейшему членению. Иначе начало не будет представлять специфику изучаемого предмета. В этом отношении человек представляет собой предел деления, соответствует предъявляемому требованию к началу.

   3. Поскольку «начало» не покрывает собой весь объект изучения, а составляет одну из его сторон, его «клеточку», предел его разложимости, то оно неизбежно принимает форму абстрактного — форму предельной абстракции системы, например ее существование как «зародыша», исходного элемента системы. Эта абстракция — не чисто мыслительное образование, она представлена в чем-то особенном, конкретном, имеющем реальное существование. Началом исследования «Капитала» у К. Маркса выступает не просто богатство вообще (абстрактное богатство), а элементарное и вместе с тем специфическая форма этого богатства — товар.

   4. Начало чего-либо, будучи единственным для исследования данной системы (дуализм в его выборе не допускается), в то же время является общим для всей системы. Не данный товар, например сюртук, а товар вообще образует клеточку богатства общества, хотя по отношению ко всему миру богатства товар не перестает быть частным явлением, частной формой богатства.

Из этого следует, что началом не может служить что-то случайное. Чтобы «достойно» представлять изучаемый предмет, начало должно обладать формой исходной всеобщности, дать возможность интегрировать разные аспекты предмета исследования, быть близким к его сущности. Оно — начало такого результата, в который неизбежно превращается и которым обосновывает себя как действительный отправной пункт {46}.

Всем названным требованиям к началу соответствует именно человек, но не только в анализе процесса труда и производства, но и движения всего общества. В том и другом случае человек предстает и как начало, и как результат, т. е. и в производстве трудом труда и в воспроизводстве общества и человека. «Раз человек уже существует, он, как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат» {47}.

Если рассматривать богатство общества как таковое, то его образуют люди, а отдельный человек выступает его элементарной формой. Поэтому анализ воспроизводства труда и общества следует начинать с человека.

Можно сказать, что люди, образующие население, составляют общую основу и субъект человеческой истории, субъект общественного процесса производства, его реальную предпосылку. «Предпосылки, с которых мы начинаем, — отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, —не произвольны, они —не догмы; это — действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это — действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью» {48}.

Индивиды, живые люди, выступающие первой предпосылкой человеческой истории, образуют население, но его нельзя принимать за исходный пункт анализа того или иного общества. Первоначально требуется выразить наличное бытие общества в чем-то частном, отдельном, которое одновременно должно представлять его как некую эмпирическую целостность. К. Маркс считал неправомерным начинать анализ общества или особой его формы с эмпирически данного целого, с населения, ибо оно не выводит исследователя за пределы общего, хаотического представления о целом. Для познания сущности требуется сначала отвлечься от целого, данного в представлении, и подойти к отдельным его сторонам и определениям, получаемым аналитически. Вместе с тем надо выбрать такую отдельную его сторону, которая представляла бы целое. С этой точки зрения анализ человека применительно к обществу в целом оказывается началом, наиболее соответствующим целому, позволяющим затем вновь вернуться к реальному наличному бытию общества, но не как к хаотическому представлению, а как к конкретной богатой совокупности многочисленных определений и отношений как человека, так и общества.

Таким образом, реальная целостность наличного бытия не отбрасывается. Из нее эмпирическое познание исходит первоначально, она всегда рассматривается как заранее данная. В то же время необходимость первоначального знания наличного бытия и его принятия в качестве исходного в познании не снимает проблемы отыскания элементарной клетки этого бытия, выражающей лишь одну из его сторон и, следовательно, представляющей его абстрактно. Конечно, «представитель» наличного бытия общества вместе с бытием уже является исходным. Но когда он выделяется в особую исходную форму, то имеется в виду не сохранение в нем свойства наличного бытия (быть исходным в познании), а нечто другое — из него надо исходить в поисках сущности бытия, которая не совпадает с бытием. Элементарная форма бытия как бы указывает путь перехода к сущности.