Сочинения в двух томах. Том 1 - [3]

Радостное «ура» отвечало на мою речь. Команда сразу забыла свое беспокойное недоумение и бодро принялась за дело. Мы повернули в открытое море и, уменьшив пары, стали лавировать в виду берегов. Успокоившись относительно вверенного мне судна, я решился открыть мои дальнейшие намерения своим офицерам и пригласил их для этого в нашу небольшую, но удобно обставленную столовую. Взошедший прежде меня мистер Джекоб немедленно налил себе стаканчик рому — с аккуратностью морского журнала он регулярно выпивал свою скромную порцию перед каждым обедом или ужином, но Питер Блэй не решался последовать его примеру и сидел неподвижно, теребя свою шапку с уморительнейшим выражением борьбы между страхом и желанием на загорелом лице.

— Господа, — обратился я к своим товарищам, — не знаю, как вы, а я всегда находил неудобным говорить о делах, не промочив предварительно горла… Поэтому позвольте просить вас осушить по стаканчику, прежде чем приступить к серьезным объяснениям. Надеюсь, Питер, что вы не будете возражать против моего предложения?

— Я никогда не возражаю своему начальству! Стаканчик перед началом беседы всегда полезен. А затем можно и повторить прием! — отвечал ухмыляясь почтенный ирландец, протягивая руку к графинчику.

— Питер, Питер, пора бы вам забыть о повторениях! Немало добрых старых кораблей довели они до преждевременной могилы! — напомнил я доброму старику.

Джекоб же опорожнил свой стакан с лукавой улыбкой.

— Плохое сравнение, капитан! Наш Питер — честное морское судно, он не может окончить свое существование в могиле, как какая-нибудь сухопутная крыса. Для моряка единственно приличная могила: море!

— Не стану отстаивать правильность моего сравнения. Не для пустой болтовни пригласил я вас, а для того, чтобы сообщить вам цель нашего путешествия и условия, при которых мы можем надеяться на скорое возвращение на родину!

Глаза моих слушателей загорелись любопытством. Питер Блэй начал теребить свою фуражку с еще большим ожесточением, чем прежде, а Джекоб принялся тщательно протирать свои золотые очки, что у него всегда было признаком сдерживаемого волнения. Не желая томить их дольше, я немедленно продолжал:

— Я должен отдать полную справедливость вашей деликатности, товарищи. Вы поступили как настоящие джентльмены, воздерживаясь от нескромных вопросов, догадок и комментариев. Теперь за мной очередь доказать вам доверие полной откровенностью. Итак, знайте, что я зафрахтовал «Южный Крест» и предпринял путешествие на Кеннский остров по желанию мисс Руфь Белленден, являющейся, таким образом, нашим арматором!

Хотя мои офицеры, очевидно, ожидали этого сообщения, однако сочли долгом вежливости выразить приличное случаю удивление, причем Питер не преминул воспользоваться удобным предлогом и быстро осушил стаканчик «за здоровье молодой хозяйки судна».

— Я обещал мисс Руфь исполнить ее желание еще до ее свадьбы! — быстро пояснил я обстоятельства дела. — Она оставила тысячу фунтов стерлингов для снаряжения судна у нотариуса, который и передал их мне своевременно, согласно ее письменному распоряжению. «У моего жениха бывают иногда странные прихоти, — так объяснила мне мисс Руфь свое желание. — Он может случайно отлучиться, оставя меня одну на пустынном острове. Поэтому я и желала бы иметь возможность прокатиться в Европу, когда будет угодно. Вам я доверяю, Джаспер Бэгг, а потому и прошу вас разыскать меня на Кеннском острове, через год после моего отъезда. Вы будете капитаном моей яхты, как прежде, и подождете моих распоряжений. Быть может, я отошлю вас обратно, быть может, попрошу остаться на более или менее продолжительное время. Как знать, что может случиться за целый год времени. Хоть я и сирота, — продолжала она улыбаясь, — но все же не совсем одинока. Мой брат жив еще, слава Богу, и остается моим верным другом… Мне тяжело было бы расстаться с ним надолго… А между тем Лондон так далек от Тихого океана…» Тут она замолчала, не докончив фразы, и тяжело задумалась.

Питер потянулся за третьим стаканчиком.

— Н-да, — проговорил он многозначительно, — расстояние между Лондоном и Тихим океаном не близкое, и я прекрасно понимаю, о чем задумалась наша молодая хозяйка, рассчитывая, что будет отделена целыми двенадцатью тысячами миль от преданного друга, сопровождавшего ее во всех путешествиях чуть не десять лет подряд!

— Советую вам прикусить язык, Питер, и не выражать нескромных предположений, особенно при команде! То, что я говорю вам обоим, должно остаться между нами. Надеюсь, вы понимаете это? Завтра утром я поеду на берег и постараюсь переговорить с мистрис Кчерни, как зовется теперь наша милая, маленькая мисс Белленден. Если она скажет: «Уезжайте с Богом», то мы завтра же подымем якорь и уплывем домой с изрядной суммой в кармане, но если она скомандует: «Стоп, машина», то, я думаю, ни один из нас не откажется повиноваться. Для нас она хозяйка, единственный командир нашего судна. И хоть она и замужем, но мы все знаем, что супружество с иностранцем еще не делает англичанку его рабой… Это не то, что брак с соотечественником, англичанином!

— Или с прирожденным ирландцем, капитан! — поправил Питер, наливая себе четвертый стаканчик. — А этот господин с невозможным именем, черт его знает, откуда он взялся!