Сочинения в 3-х тт. Том 3 - [166]

Джин Инч слегка кивнул головой.

— Могу я рассчитывать на вас? — И снова, получив в ответ бесстрастный кивок, продолжал: — Помните, я помиловал Тома, когда был губернатором?

Это помилование было вызвано, правда, чисто политическими причинами, но что с того? Он помиловал Тома Инча.

Джин Инч вынул трубку изо рта и сказал:

— Да, я знаю, что вы помиловали Тома. Вы можете не напоминать Инчам об их долгах.

— Следовательно, вы мне поможете?

— Угу! Кого нужно убить?

Сенатор вздрогнул.

— Убить? — повторил он в ужасе. — Убить?

Инч ощерил черные осколки зубов в зловещей ухмылке.

— Я думаю, что к более сильным средствам прибегать не придется, — сказал он. — Но, пожалуй, вам следует рассказать мне, что к чему.

Сенатор положил дрожащую руку на костлявое колено своего собеседника.

— Меня шантажируют. Это продолжается уже много лет и началось вскоре после того, как я приехал в округ Садлоу Каунти. Все эти годы я работал в законодательных органах штата. С тех пор, как я стал губернатором, я плачу. И с каждым годом плачу все больше. А теперь я решил положить этому конец. Инч, с тех пор как я поселился здесь, в Вашингтоне, я приобрел много друзей, и они собираются выставлять мою кандидатуру в президенты. Но я не могу продвинуться, пока не сброшу со своей шеи этого шантажиста. Я должен его сбросить, иначе я конченый человек! Чем выше я поднимаюсь, тем наглее он становится. Да, ему все на руку. И если меня изберут президентом страны… нет, я не смогу даже добиваться этого, пока не избавлюсь от него!

Упоминание о шантажисте и сенаторские мечты о президентстве не изменили выражения лица Инча. Его глаза не заблестели.

— Где я смогу найти этого типа? — спросил он.

— Постойте, Джин, — сказал сенатор. — Мы должны быть осторожны. Нужно, чтобы все обошлось тихо, без скандала, иначе мое положение станет еще хуже. Нужно устроить так, чтобы он перестал беспокоить меня, но при этом следует избегать всего, что может вызвать какие-либо осложнения.

Уголки губ у Инча дрогнули в легкой презрительной усмешке (единственное, что он себе позволил в ответ на эти тонкости). Затем он сказал:

— Ладно. А теперь расскажите мне лучше обо всем подробнее.

Сенатор прищурился и громко заговорил:

— Я помиловал вашего парнишку Тома, когда он отбывал пожизненное заключение за убийство Дика Хэни… Прекрасно! Я приехал в округ Садлоу почти двадцать лет тому назад. Помните? Я приехал сюда после того, как бежал из калифорнийской государственной тюрьмы в Сан-Квентине. Однажды ночью в Окленде я участвовал в драке и убил человека. Меня не знали в Окленде, и, когда меня арестовали, я назвался чужим именем. После того побега я стал жить под своим настоящим именем. Нет такого человека, который пошел бы на это. Я был осужден на тридцать лет, а провел в тюрьме полтора года. Года через два, как я обосновался в округе Садлоу, человек, который был со мной в Сан-Квентине, узнал меня. Его звали Фрэнком Макфайлом, но теперь он известен под именем Генри Буша. С тех пор я отдаю ему каждый цент, который в состоянии наскрести.

Инч в размышлении теребил свой длинный нос.

— Есть ли шанс вывернуться из этого дела? Я имею в виду: сможет ли он что-либо доказать?

— Отпечатки пальцев все еще в картотеке в Сан-Квентине.

— Как вы думаете, знает ли об этом кто-нибудь, кроме Буша? Сенатор покачал головой.

— У меня есть все основания быть уверенным в том, что он никому ничего не говорил. — И добавил с горьким сарказмом: — Иначе я знал бы об этом.

— Где живет этот Буш и как он выглядит?

— Погодите, Джин! — взмолился сенатор. — Вы не можете прийти и застрелить его. Его хорошо знают здесь, в Вашингтоне. Известно также, что он мой друг. Он достаточно хвастался своей дружбой со мной! Как бы вы ни были осторожны, если вы его убьете, что-нибудь да обнаружится и мое положение станет еще хуже. А кроме того, я не переношу убийств!

— Какой здесь поблизости город? — спросил Инч.

— Балтимора. Всего в сорока милях.

— Как вы считаете, Буша хорошо знают в Балтиморе?

— Не знаю. Почему вы спрашиваете?

Инч засунул трубку в карман и поднял с пола свою шляпу.

— До завтра, — сказал он.

На следующий вечер Инч снова пришел к сенатору.

— Сообщите этому Бушу, что вы хотите с ним встретиться завтра в Балтиморе. Что вы будете ждать его в отеле «Стрэнд» с десяти до одиннадцати вечера в комнате четыреста одиннадцать. Что он должен пройти прямо в комнату, не справляясь о вас у портье, так как вы якобы не хотите регистрироваться в отеле под своим настоящим именем. Сможете ли вы заставить его поверить всему этому?

— Я думаю, что смогу, — ответил неуверенно сенатор. — Но он может заподозрить что-то неладное и быть настороже. Что вы собираетесь с ним делать, Джин? Не хотите же вы…

— Оставьте меня в покое, — сказал сварливо Инч. — Я взялся обстряпать это дело. Делайте то, что я вам говорю. Мне безразлично, что он думает, что он подозревает. Заставьте его явиться туда, и я избавлю вас от вашей беды.

Тусклый свет проникал из коридора в комнату номер 411. Сквозь закрытое окно просачивался слабый отблеск уличных огней, превращавший мглу комнаты в искусственный голубоватый полумрак.