Сочинения - [23]

В восточный край, в сирийские пустыни.

II

И где ж они — соперники в боях,

Цвет рыцарства?.. Увы! одно забвенье

Равно всех ждет. Их кости стали — прах,

На их давно исчезнувших гробах

Далекие толпятся поколенья,

И жизнь людей проходит, как волна,

Как вешний цвет, как тень, как призрак сна.

III

Кой-где еще готический их храм

Стремится, горд и мрачен, к небесам;

И в храме том — вдоль окон, на стенах,

Виднеются воители в бронях,

И дальний край, и сарацинов[116] ряд

О днях давно минувших говорят.

IV

И там, в углу, как мумия времен,

Стоит с челом нахмуренным барон

Из мрамора, со шпагой и в плаще,

С ним пес у ног и сокол на плече;

И если вдруг раздастся с башни звон,

Все кажется: он слушает сквозь сон.

V

Пою и я?.. Пою, о муза, лиру!

Люблю, Филипп, тебя я за одно:

Что ты давал роскошные турниры,

Что ты любил фазанов и вино,

Что ты смотрел без ревности и гнева,

Как Гелинант — мой рыцарь и певец —

Входил порой в блестящий твой дворец,

И юношу ласкала королева!..

Их нет давно, но горестный рассказ

Про их любовь дошел, друзья, до нас.

.

<февраля 1840>

ЭЛЕГИЯ («Когда душа скорбит…») >{44}

Когда душа скорбит, а сердце без желаний,

И грустно юноша глядит на шумный свет,—

Вся жизнь, весь рай его в стране воспоминаний,

И для него грядущего уж нет.

При громкой радости торжественного пира

Лишь он один без песен, без кумира

И, гордый, пред толпой страдания таит;

С презреньем смотрит он на радость, на волненья,

Но в память прошлых дней, любви и упоенья,

Слеза тяжелая неслышимо бежит!

<1840>

ВОСПОМИНАНИЕ >{45}

Не спрашивай, чего мне стало жаль,

Что грустию мне память омрачило:

Мой друг, тоска пройдет, как прежде проходила, —

Я вспомнил детских лет волнующую даль,

Несвязную, но сладостную повесть

Весенних дней моих волшебный, светлый сон.

Мне стало жаль его! Давно исчез уж он…

Укором восстает тоскующая совесть…

Наш старый дом, наш бедный городок,

И темные леса, и бурный мой поток,

И игры шумные, и первое волненье —

Все живо вновь в моем воображенье…

Вон дом большой чернеет над горой.

Заря вечерняя за лесом потухает,

Кругом все спит, — лишь робкою рукой

Она окно свое для друга открывает…

Луна взошла, зари уж нет давно,

А я смотрю, влюбленный, на окно!..

<1840>

ОНА («Я трепетно глядел в агат ее очей…») >{46}

Я трепетно глядел в агат ее очей:

Там целый мир любви под влагой сладострастья, —

И, полный прежних дум, тревоги и участья,

Я грустно любовался ей.

Я думал: чудное созданье,

О гений чистой красоты,

Какой судьбой сюда, в юдоль изгнанья,

С каких небес явилась ты?

Кипит вокруг тебя младое поколенье,

Тебе назначено владеть судьбой сердец,

Перед тобой возвышенный певец

С мольбою совершит коленопреклоненье

И с гордого чела отдаст тебе венец;

Младой герой — краса и ужас боев,

Упившись пламенем чарующих очей,

Забудет лавр — кровавый лавр героев,

Войну, коня и шумный круг друзей;

И юноша, алкающий познаний,

С челом возвышенным и полным строгих дум,

Вперивший в тайны мирозданий

Bсeиспытующий свой ум,—

Узрев, прекрасная, тебя перед собою,

Постигнет сердцем он источник бытия,

Благословит творца высокого хвалою,

И будет для него пророческой звездою

Душа невинная твоя.

Но, милый цвет потерянного рая,

Зачем ты здесь, созданье красоты?..

Увы! в юдоли слез, мгновенно расцветая,

Мгновенно вянут все прекрасные цветы!..

<1840>

ОКТЯБРЬСКИЙ ДЕНЬ >{47}

Октябрьский день, но чудная природа.

Звучит кристалл днепровских синих вод;

Повеял жар с лазоревого свода,

По улицам везде шумит народ;

Открыт балкон, забыта непогода —

И музыка, и громкий хоровод.

Природа-мать зовет на пир богатый,

Хоть тополь без листов, цветок без аромата.

Сын севера, с унылою душою —

Стремлюсь и я покинуть свой приют,

Грудь оживить воздушной теплотою,

На свод небес с отрадою взглянуть,

Смешаться вновь с веселою толпою,

Вновь весело у жизни отдохнуть.

Вчера была гроза осенней непогоды,

А ныне блещет май полуденной природы.

Но отчего ж ты, спутник безотрадный,

За мной, как тень, незваная печаль?

Проснулась ли с утратой невозвратной

Безумных лет темнеющая даль?

Иль вдруг весны минувшей, ароматной,

Полуденной весны мне стало жаль?

Я живо вспомнил май: сад ароматом веет,

Русалка в камышах, и тополь зеленеет…

И где ж опять? и встречусь ли с весною

Грядущего? На выси ль крымских гор,

Над морем ли, над светлою ль Невою

Обрадует она мой грустный взор?

Или мне спать сном вечным под землею, —

Жизнь пролетит, как быстрый метеор,

Как звук пустой?.. О дай же духом жадным,

Дай, я упьюсь теперь мгновением отрадным!

Не так ли, друг, когда промчится младость

И опадет надежд неверный цвет,

Когда до дна иссякнет жизни сладость

И мы стоим на повороте лет,

И девушка, веселая, как радость,

Напомнит вдруг нам призрак юных лет,

И в осень дней блеснет знакомым маем, —

Не так ли снова мы и любим, и страдаем?

20 января 1840 года

ТОСКА >{48}

Возьмите все, святые неба силы,

Но дайте мне прошедшее назад!

О! день один — за цену всех наград,

Хоть час один из жизни давней, милой!

Не боле — час! я только час прошу,

Потом тяжелую веригу наложу,

И сам свою я вырою могилу,

И лягу в гроб — за час, за час один…

О! внемлите ли вы, святые неба силы?

<1840>

СТАНСЫ К ДЕЗДЕМОНЕ («О, ты — добра, ты — ангел доброты…») >{49}

О, ты — добра, ты — ангел доброты!

Ты — гурия[117] прелестная Корана,

Ты — нимфа