Собрание стихотворений - [31]

Шрифт
Интервал

Сияли. Час безмолвен был и сладок,
Будя запретные мечты.
С балкона, не окончивши обеда,
Ты помнишь, в рощу убежали мы,
Где над стыдом и робостью победа
Была легка под кровом полутьмы.
Вдали шумел фонтан лазурный,
Краснели облака, и вечер гас.
Дриада древняя с поросшей мохом урной
Одна подслушивала нас.
Издалека напевы клавесина
Неслись. Я вслух стихи читал, но вдруг
Подняв глаза, умолк, и том Расина
Упал в траву из задрожавших рук.
Зачем играл так резво и небрежно
Твоей одеждою зефир?
Зачем сиял так томно и так нежно
Твоих очей задумчивый сапфир?
Ах! не забыть таинственной березы,
Где ты открыла мне заветные красы!
Молчали ветры, мраморы и розы
Сверкали перлами росы.
Ты помнишь наше возвращенье?
За чаем все расспрашивали нас,
Где пропадали мы. Краснела ты в смущенье
И на меня не подымала глаз.
И как, обоих нас встревожа,
Сказала мать: «Ты бледен, как мертвец!
Да что с тобой? Ты не здоров? О Боже!»
И грозно вдруг нахмурился отец.

VIII. «Я побежден. Усилия напрасны…»

Я побежден. Усилия напрасны
Тебя забыть. Бежать — уже невмочь…
Зачем, зачем была ты в эту ночь
Такою милой, нежной и прекрасной?
Довольно мне обманывать себя
И петь других цевницею притворной.
У ног твоих я распростерт, покорный…
Душа горит, страдая и любя.
Зачем огонь питаю безнадежный?
Ты — не моя, другого любишь ты,
Верна ему… Но тайные мечты
Влекут к тебе, задумчивой и нежной.
Ведь ты, что ночь, внимательней ко мне,
Ты говоришь со мной без принужденья,
И сладостное длится обольщенье,
В сиянье звезд, в полночной тишине.
Безумный сон, безумное мечтанье!
Все говорят, что нежно, навсегда
Его ты любишь. Боже мой! Куда
Влечет меня твое очарованье?
…………………………………………
Таился я. Но зорким взором видит
Любовник твой, как вяну я в тиши.
Он подозрителен, и в глубине души
Давно меня клянет и ненавидит.
Ищу тебя наперекор судьбе,
Ужасный путь отныне избран мною.
Ужель проститься с жизнью молодою
Там — ночь и смерть. Скорей, к тебе, к тебе!

IX. ОСЕНЬ[110]

Как скоро ты прошла и отшумела,
Любви прекрасная весна!
Пустеет сад, и скрылась Филомела,
Все ночи певшая у моего окна.
Всё, всё прошло. И рощи молчаливы,
И пруд заглох. На берегу один
Корзину из прибрежной ивы
Плетет убогий селянин.
Уже мороз сребрит скудеющие долы,
И от селений синий дым
Восходит ввысь. Поют; поют Эолы
По рощам золотым.
Молчи, душа, молчи! Любови,
И песен, и ночей прошла пора.
Пустынны небеса. Сверкает пруд. В дуброве
Гудят удары топора.
Морозен воздух, звуки гулки…
О осень светлая, блести, блести!
Простите, томные полнощные прогулки!
И девы-розы, всё прости!
Где поцелуи, клятвы и измены?
Утех любви быстротекущий сон?
Увяли вы, цветы моей Климены,
В лесах шумит пустынный Аквилон.

X. ПРИВЕТ ОСЕНИ[111]

Осень, здравствуй! Ты ли это,
Долгожданная, пришла?
В сердце льются волны света,
В сердце, как в вечернем море,
Улеглись прибои зла.
Режа длинными тенями
Злато бледное дубров,
Встали над пустыми днями
Очарованные зори
Зазвеневших вечеров.
Прикоснись к недавним ранам,
Поцелуем исцели!
Нежно-розовым туманом
Очаруй в померкшем круге
Холодеющей земли.
Голубой воды сверканье,
Зелень аира в пруду!
В этот холод и сиянье,
Как в объятия подруги,
Ранним утром упаду!

XI. «С деревьев сняв лучом янтарным…»

С деревьев сняв лучом янтарным
Две-три последние слезы,
Каким победно-лучезарным
Выходит солнце из грозы!
И струй заголубевших трепет,
По озаренным берегам
Листов новорожденный лепет,
Лягушьи трели, птичий гам,
И солнца под ветвями пятна,
И лиственная в рощах тень,
Всё — первозданно, благодатно,
И всё — как в оный первый день!
Всё ожило: где — щебет птичий,
Где песня раздалась в селе,
Где свежий след ноги девичей
На влажной впечатлен земле.
Не божьего ли вожделенья
Нисходит к смертным полнота?
Какая нега утоленья
Во всей природе разлита!
Извечным жалимый желаньем
То бог весенний, молодой
Насытил плоть соприкасаньем
И взгляд роскошной наготой.
Проникни в смысл знаменованья!
Пойми, что после гроз и бурь
Целительней благоуханье
И непорочнее лазурь.

XII. «Лазурью осени прощальной…»

Лазурью осени прощальной
Я озарен. Не шелохнут
Дубы. Застывший и зеркальный
Деревья отражает пруд.
Ложится утром легкий иней
На побледневшие поля.
Одною светлою пустыней
Простерлись воды и земля.
В лесу неслышно реют тени,
Скудея, льется луч скупой,
И радостен мой путь осенней
Пустынно блещущей тропой.

XIII. «Мороз, как хищник разъяренный…»

Мороз, как хищник разъяренный,
Спалил луга и листья сжег,
И гулок хруст новорожденный
Морозом скованных дорог.
И ярки дни, и ночи звездны…
Лишь розовый закат потух,
Зажглись пылающие бездны,
А лес опалый пуст и тух.
Когда придет палач природы,
Биенье жизни заглуша,
Всю широту своей свободы
Не в силах осознать душа!

XIV. «Сияньем, золотым и алым…»

Сияньем, золотым и алым,
Исходит запад. Я — один.
В вечерний час в лесу опалом,
Средь зачарованных вершин.
Чу! Детский крик и лай собаки
Донесся из деревни вдруг.
Донесся из деревни вдруг.
Разделен и малейший звук!
Мечта в былом без боли бродит,
И от хрустальной вышины
На сердце и на землю сходит
Очарованье тишины.

XV. «Мой милый дом, где я анахоретом…»[112]

Мой милый дом, где я анахоретом
Провел прошедшую весну!
Ужели этих дней, вдвоем с моим поэтом,
Я больше не верну?
Вот комната рабочая, в которой
Так мало я писал; вот спальня, где

Еще от автора Сергей Михайлович Соловьев
Воспоминания

Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».


История России. Иван Грозный

Сергей Михайлович Соловьев – один из самых выдающихся и плодотворных историков дореволюционной России. Его 29-томное исследование «История России с древнейших времен» – это не просто достойный вклад в сокровищницу отечественной и мировой исторической мысли, это практически подвиг ученого, равного которому не было в русской исторической науке ни до Соловьева, ни после. Книга «Иван Грозный» рассказывает о правлении первого русского царя Ивана IV Васильевича. Автор детально рассматривает как внешнюю и внутреннюю политику, так и процесс становления личности самого правителя. Это иллюстрированное издание будет интересно не только историкам, но и широким кругам читателей. В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


История падения Польши

К середине 18 века Речь Посполитая окончательно потеряла свое могущество в Восточной Европе и уже не играла той роли в международных делах региона, как в 17 веке. Ее соседи напротив усилились и стали вмешиваться во внутренние дела Польши, участвуя в выдвижении королей. Власть короля в стране была слабой и ему приходилось учитывать мнение влиятельных аристократов из регионов. В итоге Пруссия, Австрия и Россия совершают  раздел Речи Посполитой в 1772, 1793 и 1795 годах. Русский историк Сергей Соловьев детально описывает причины и ход этих разделов.


Лучшие историки

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.В книге представлены избранные главы из «Истории России с древнейших времен» Сергея Михайловича Соловьева и «Краткого курса по русской истории» Василия Осиповича Ключевского – трудов замечательных русских историков, ставших культурным явлением, крупным историческим фактом умственной жизни России, в нынешний нелегкий момент нашей истории вновь помогающих нам с позиций прошлого понять и осмыслить настоящее.


Том 1. От возникновения Руси до правления Князя Ярослава I, 1054 г.

Эта книга включает в себя первый том главного труда жизни С. М. Соловьева – «История России с древнейших времен». Первый том охватывает события с древнейших времен до конца правления киевского великого князя Ярослава Владимировича Мудрого.


Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем

Чернобыльская катастрофа произошла более 30 лет назад, но не утихают споры о её причинах, последствиях и об организации работ по ликвидации этих последствий. Чернобыль выявил множество проблем, выходящих далеко за рамки чернобыльской темы: этических, экологических, политических. Советская система в целом и даже сам технический прогресс оказались в сознании многих скомпрометированы этой аварией. Чтобы ответить на возникающие в связи с Чернобылем вопросы, необходимо знание – что на самом деле произошло 26 апреля 1986 года.В основе этой книги лежат уникальные материалы: интервью, статьи и воспоминания академика Валерия Легасова, одного из руководителей ликвидации последствий Чернобыльской аварии, который первым в СССР и в мире в целом проанализировал последствия катастрофы и первым подробно рассказал о них.


Рекомендуем почитать
Преданный дар

Случайная фраза, сказанная Мариной Цветаевой на допросе во французской полиции в 1937 г., навела исследователей на имя Николая Познякова - поэта, учившегося в московской Поливановской гимназии не только с Сергеем Эфроном, но и с В.Шершеневчем и С.Шервинским. Позняков - участник альманаха "Круговая чаша" (1913); во время войны работал в Красном Кресте; позже попал в эмиграцию, где издал поэтический сборник, а еще... стал советским агентом, фотографом, "парижской явкой". Как Цветаева и Эфрон, в конце 1930-х гг.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".