Собрание стихотворений. Дневник - [7]

Известно множество дневников, написанных в эпоху Хэйан, но японские литературоведы, как правило, разделяют эти дневники на две группы — нелитературные дневники и литературные дневники.

К первым относятся дневники, написанные либо по-китайски, либо на японизированном китайском языке, их авторами были крупные чиновники, которые подробно описывали погоду, дворцовые церемонии, служебные перемещения, назначения и прочие значительные события столичной жизни, точно датируя их. К таким дневникам можно отнести «Записки канцлера Мидо» («Мидокампакуки»), автором которого является Фудзивара Митинага, «Дневник Правого министра из Оно-но мия» («Сёюки»), принадлежащий кисти Фудзивара Санэсукэ (957-1046).

Эти дневники предельно документальны, их авторы стремились прежде всего оставить своим потомкам подробные наставления относительно того, как следует выполнять многочисленные предписания, связанные с придворной службой. Разумеется, бывает, что и в них невольно проскальзывают какие-нибудь чувства, но это скорее случайность, чем закономерность.

К этому же типу относятся и путевые дневники, такие как дневник монаха Эннина «Записки о паломничестве в Китай в поисках Учения» («Нитто гухо дзюнрэй гёки»), а также некоторые дневники, написанные женщинами на японском языке. (К последним можно отнести «Записи великой государыни» («Тайкогёки»), сделанные в первой половине X века супругой императора Дайго (885–930, правил 897–930) императрицей Онси, или записи, фиксирующие ход проведения поэтических турниров, например, приписываемый поэтессе Исэ дневник «Тэйдзиин-утаавасэ никки», содержащий сведения о турнире, состоявшемся на тринадцатый день третьего месяца 913 года, а также дневник «Кёгоку-миясудокоро утаавасэ никки», относящийся к турниру, проведенному в пятом месяце 921 года.) Эти дневники тоже относятся к «нелитературным», поскольку в них содержатся только факты и отсутствуют обычные для «литературных» дневников подробные описания чувств и мыслей автора.

«Нелитературные» дневники являются ценнейшим историческим материалом для изучения эпохи Хэйан, ибо в них содержится масса исторических сведений, но только «литературные» дневники позволяют нам ощутить живое тепло, живое дыхание живших в то время людей.

Если для авторов «нелитературных» дневников главным были документальность и точность изложения, то уже первый «литературный» дневник, «Дневник из Тоса» («Тоса-никки», около 935 года), единственный, написанный мужчиной — поэтом Ки-но Цураюки, которого можно считать основоположником жанра, заявляет о праве автора на литературную обработку и вымысел. Вспомним, как начинается этот дневник: «Полагают, что дневники пишут обычно мужчины. И все же я взяла на себя этот труд, чтобы посмотреть, что тут может сделать женщина».

Примерно через сорок лет после «Дневника из Тоса» появился литературный дневник, известный под названием «Дневник эфемерной жизни» («Кагэро-никки», см.: Мать Митицуна. Кагэро-никки — Дневник эфемерной жизни / Пер. с яп. В. Н. Горегляда. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1994), действительно написанный женщиной (настоящее имя которой не сохранилось, традиционно ее называют матерью Митицуна) и открывший путь не только к дневниковой прозе, но и вообще к прозе Хэйан. Не будь этого дневника, вряд ли было бы возможным появление такого шедевра японской повествовательной прозы, как «Повесть о Гэндзи». В 1008 году был создан «Дневник Мурасаки Сикибу» (см.: Мурасаки Сикибу. Дневник / Пер. с яп. А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1996), и примерно к тому же времени относят появление «Дневника Идзуми Сикибу», значительно позже, во второй половине XI века возник «Дневник из Сарасина» («Сарасина-никки», см.: Сарасина-никки — Одинокая луна в Сарасина / Пер. с яп. И. В. Мельниковой. СПб.: Гиперион, 1999), а в начале XII века — «Дневник Сануки-но сукэ», написанный придворной дамой по имени Фудзивара Нагако.

«Литературные» дневники, так же как и «нелитературные», основываются на фактах, в них действуют реально существовавшие люди, но их авторы, не ограничиваясь простым описанием событий, свидетелями которых им довелось стать, стремятся проникнуть в глубину этих событий, объяснить подоплеку человеческих действий, раскрыть свои самые сокровенные мысли и чувства. Человеческая жизнь предстает перед нами, изображенная не извне, а изнутри, во всех повседневных, бытовых и психологических конкретностях, и оценивается не с точки зрения общественной значимости человеческих поступков, а с точки зрения их эмоционального, вполне субъективного восприятия.

Почти все эти дневники содержат множество пятистиший, обнаруживая несомненную связь с домашними поэтическими антологиями. Собственно, многие домашние антологии того времени тоже можно считать своеобразными поэтическими дневниками. Таковы «Собрание матери адзари Дзёдзина» («Дзёдзин адзари но хаха но сю», около 1071 года) и «Собрание придворной дамы государыни Кэнрэймонъин Укё-но дайбу» («Кэнрэймонъин — укё-но дайбу сю», 1232). Во всяком случае если попытаться выделить какую-то характерную черту хэйанских «литературных» дневников, то это их органическая, неразрывная связь с поэзией.