Собрание стихотворений - [3]

Наперекор неправедной судьбе

Передаю я всем навек влюбленным

Мое воспоминанье о тебе.

Оно как ветер прошумит над ними,

Оно протянет между ними нить,

И никому неведомое имя

Воскреснет в нем и вечно будет жить.

О, ангел мой, холодную заботу,

Сочувствие без страсти и огня

Как бы по ростовщическому счету

Бессмертием оплачиваю я.

* * *

Он милостыни просит у тебя,

Он – нищий, он протягивает руку.

Улыбкой, взглядом, молча, не любя

Ответь хоть чем-нибудь на эту муку.

А впрочем в муке и блаженство есть.

Ты не поймешь. Блаженство униженья,

Слов сгоряча, ночей без сна, Бог весть

Чего… Блаженство утра и прощенья.

* * *

Ни срезанных цветов, ни дыма панихиды.

Не умирают люди от обиды

И не перестают любить.

В окне чуть брезжит день и надо снова жить.

Но если, о мой друг, одной прямой дороги

Весь мир пересекла бы нить,

И должен был бы я, стерев до крови ноги,

Брести века по ледяным камням,

И коченея, где-то там,

Коснуться рук твоих безмолвно и устало,

И все опять забыть, и путь начать сначала,

Ужель ты думаешь, любовь моя,

Что не пошел бы я?

* * *

Ночь… и к чему говорить о любви?

Кончены розы и соловьи,

Звезды не светят, леса не шумят,

Непоправимое… пятьдесят.

С розами, значит, или без роз,

Ночь, – и «о жизни покончен вопрос».

…И оттого еще более ночь,

Друг, не способный любить и помочь,

Друг моих снов, моего забытья,

Счастье мое, безнадежность моя,

Розовый идол, персидский фазан,

Птица, зарница… ну, что же, я пьян,

Друг мой, ну что же, так сходят с ума,

И оттого еще более тьма,

И оттого еще глуше в ночи,

Что от немеркнущей, вечной свечи,

…Если сознание, то в глубине,

Если душа, то на самом дне, –

Луч беспощадный врезается в тьму:

Жить, умирать – все равно одному.

* * *

В последний раз… Не может быть сомненья,

Это случается в последний раз,

Это награда за долготерпенье,

Которым жизнь испытывала нас.

Запомни же, как над тобой в апреле

Небо светилось всею синевой,

Солнце сияло, как в ушах звенели

Арфы, сирены, соловьи, прибой.

Запомни все: обиды, безучастье,

Ночь напролет, – уйти, увидеть, ждать? –

Чтоб там, где спросят, что такое счастье,

Как в школе руку первому поднять.

* * *

Ночью он плакал. О чем, все равно.

(Многое спутано, затаено.)

Ночью он плакал, и тихо над ним

Жизни сгоревшей развеялся дым.

Утром другие приходят слова,

Перебираю, что помню едва.

Ночью он плакал… И брезжил в ответ

Слабый, далекий, а все-таки свет.

* * *

Один сказал: «Нам этой жизни мало».

Другой сказал: «Недостижима цель».

А женщина привычно и устало,

Не слушая, качала колыбель.

И стертые веревки так скрипели,

Так умолкали, – каждый раз нежней! –

Как будто ангелы ей с неба пели

И о любви беседовали с ней.

* * *

Но смерть была смертью. А ночь над холмом

Светилась каким-то нездешним огнем,

И разбежавшиеся ученики

Дышать не могли от стыда и тоски.

А после… Прозрачную тень увидал

Один. Будто имя свое услыхал

Другой… И почти уж две тысячи лет

Стоит над землею немеркнущий свет.

* * *

Патрон за стойкою глядит привычно, сонно,

Гарсон у столика подводит блюдцам счет.

Настойчиво, назойливо, неугомонно

Одно с другим – огонь и дым – борьбу ведет.

Не для любви любить, не от вина быть пьяным.

Что знает человек, который сам не свой?

Он усмехается над допитым стаканом

Он что-то говорит, качая головой.

За все, что не сбылось. За тридцать лет разлуки,

За вечер у огня, за руки плече.

Еще, за ангела… и те, иные звуки…

Летел, полуночью… за небо, вообще!

Он проиграл игру, он за нее ответил.

Пора и по домам. Надежды никакой.

– И беспощадно бел, неумолимо светел

День занимается в полоске ледяной.

* * *

Под ветками сирени сгнившей,

Не слыша лести и обид,

Всему далекий, все забывший

Он, наконец, спокойно спит.

Пустынно тихое кладбище,

Просторен тихий небосклон,

И воздух с каждым днем все чище,

И с каждым днем все глубже сон.

А ты, заботливой рукою

Сюда принесшая цветы,

Зачем кощунственной мечтою

Себя обманываешь ты?

* * *

Осенним вечером, в гостинице, вдвоем,

На грубых простынях привычно засыпая…

Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом?

Не поздно ли искать искусственного рая?

Осенний крупный дождь стучится у окна,

Обои движутся под неподвижным взглядом.

Кто эта женщина? Зачем молчит она?

Зачем лежит она с тобою рядом?

Безлунным вечером, Бог знает где, вдвоем,

В удушии духов, над облаками дыма…

О том, что мы умрем. О том, что мы живем.

О том, как страшно все. И как непоправимо.

* * *

Тянет сыростью от островов,

Треплет ветер флаг на пароходе,

И глаза твои, как две лагуны,

Отражают розовое небо.

Мимолетный друг, ведь все обман,

Бога нет и в мире нет закона,

Если может быть, что навсегда

Ты меня оставишь. Не услышишь

Голоса зовущего. Не вспомнишь

Этот летний вечер…

* * *

Где ты теперь? За утесами плещет море,

По заливам льдины плывут,

И проходят суда с трехцветным широким флагом.

На шестом этаже, у дрожащего телефона

Человек говорит: «Мария, я вас любил».

Пролетают кареты. Автомобили

За ними гудят. Зажигаются фонари.

Продрогшая девочка бьется продать спички.

Где ты теперь? На стотысячезвездном небе

Миллионом лучей белеет Млечный путь,

И далеко, у глухо-гудящих сосен, луною

Озаряемая, века и века,

Угрюмо шумит Ниагара.

Где ты теперь? Иль мой голос уже, быть может,

Без надежд над землей и ответа лететь обречен,

И остались в мире лишь волны,