Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения - [44]

Шрифт
Интервал

Но подкрался рассвет. Тут часы нам приносят
        Ворох свежих цветов — празднично день увенчать.
Дайте мне счастья, квириты, и каждому полную меру
        Лучшего блага из благ бог вам в награду подаст!
XIX
Нам нелегко уберечь наше доброе имя: в раздоре
        С Фамой, как ведомо вам, мой покровитель Амур,
Спросите: а почему друг друга они невзлюбили?
        Давние это дела. Слушайте, я расскажу.
Фама могучей слыла богиней, но просто несносной
        В обществе: весь разговор хочет одна направлять.
Боги, бывало, сойдутся за чашей — великим и малым,
        Всем ненавистна она голосом трубным своим.
Вздумалось некогда ей кичливо хвалиться, что вот-де
        Зевса возлюбленный сын ныне в рабах у нее.
«Царь богов! — торжествует она. — Моего Геркулеса
        Я приведу на Олимп как бы родившимся вновь.
Он уже не Геркулес, от тебя Алкменой рожденный,—
        Чтя мой гордый алтарь, богом он стал на земле.
Взор на Олимп устремив, он, ты думаешь, хочет к коленам
        Зевса припасть? Извини, в небе он только меня
Видит, доблестный муж, и мне одной в угожденье
        Одолевает никем в прошлом не хоженный путь.
Я же повсюду его провожаю и славлю заране,
        Прежде чем наш герой подвиг успеет свершить.
Сам ты мне прочил его в мужья: «Победит амазонок,
        Вот и пойдешь за него!» Что ж! Я б охотно пошла».
Все молчат. Раздразнить боятся хвастунью: озлившись,
        Фама измыслит всегда пренеприятную месть.
Недоглядела она, как Амур ускользнул и героя
        С легкостью отдал во власть смертной красивой жены.
Перерядил он чету: красавице бросил на плечи
        Львиную шкуру и груз палицей усугубил.
В космы затем герою цветов понатыкал да в руку
        Прялку сует, — и рука, приноровившись, прядет.
То-то потешный вид! Побежал проказник и кличет
        В голос на весь Олимп: «Дивное диво грядет!
Ввек ни земля, ни небо, ни ты, безустанное солнце
        На неуклонном пути, равных не зрело чудес!»
Все примчались, поверив обманщику, так убежденно
        Звал он. И Фама туда ж. Не отстает от других.
Кто обрадован был униженьем героя? Известно,
        Гера! Дарит она ласковый взор шалуну.
Фама стоит, объята стыдом, и тоской, и смятеньем…
        Все смеялась сперва: «Боги! Да это ж актер!
Мне ль моего Геркулеса не знать? Нас ловко дурачат
        Маски! — Но с болью потом молвила: — Все-таки он!»
Так и в тысячной доле Вулкан не терзался при виде
        Женушки, взятой в сеть вместе с могучим дружком.
Вот они: в должный миг петля стянулась послушно,
        Пойманным дав припасть к сладостной чаше утех,
Как взвеселились юнцы — и Вакх и Меркурий! Обоих
        Дразнит соблазн и самим так же на лоно возлечь
Великолепной этой любовницы. Смотрят и просят:
        «Не выпускай их, Вулкан! Всласть наглядеться дозволь!»
И старик, рогоносец хромой, держал их все крепче.
        Фама же прочь унеслась, бешеной злобой горя.
С этого часа вражда между ними не знает затишья.
        Фама героя найдет — мигом приспеет Амур.
Кто ей милей других, того он охотней изловит;
        Тех, кто душою чист, вдвое опасней язвит.
Если его бежишь, все глубже в беде увязаешь.
        Девушку он подает, если ж отвергнешь, презрев,
Первым его стрелы ощутишь коварное жало.
        В муже страсть распалит к мужу или похоть к скоту.
Кто лицемерно стыдится его, того приневолит
        В тайном пороке пить горечь немилых услад.
Но и богиня гонит врага, следит она в оба:
        Тот приступился к тебе — эта готовит беду;
Смерила взором, скривила рот и строго, нещадно
        Самый дом клеймит, где загостился Амур.
Так и со мной: я почуял уже — богиня на страже,
        Ищет ревниво она тайну мою проследить.
Но… есть давний закон: «Чти молча» — как некогда греков,
        Не вовлекла бы меня царская ссора в беду!
XX
Сила красит мужчину, отвага свободного духа?
        Рвение к тайне, скажу, красит не меньше его.
Градокрушительница Молчаливость, княгиня народов!
        Мне, богиня, была в жизни водителем ты.
Что же судьба припасла? Мне муза, смеясь, размыкает,
        Плут размыкает Амур накрепко сомкнутый рот.
Ох, куда как не просто скрывать позор королевский!
        Худо прячет венец, худо фригийский колпак
Длинные уши Мидаса: слуга ли ближайший приметил —
        Страшно царю, на груди тайна, что камень, лежит.
В землю, что ли, зарыть, схоронить этот камень тяжелый?..
        Только тайны такой не сохранит и земля!
Станут вокруг камыши, зашуршат, зашепчутся с ветром:
        «А Мидас-то, Мидас! Даром что царь, — долгоух!»
Мне же безмерно тяжеле блюсти чудесную тайну,
        Льется легко с языка то, что теснилось в груди.
А ни одной не доверишь подруге — бранить они будут;
        Другу доверить нельзя: что, коль опасен и друг?
Роще свой поведать восторг, голосистым утесам?
        Я не настолько же гон, да и не столь одинок!
Вам, гекзаметры, я, вам, пентаметры, ныне поверю,
        С нею как радуюсь дню, ею как счастлив в ночи!
Многим желанна, сетей она избегает, что ставит
        Дерзко и явно — кто смел, тайно и хитростно — трус,
Мимо пройдет, умна и легка: ей ведома тропка,
        Где в нетерпении ждет истинно любящий друг.
Медли, Селена! Идет она! Как бы сосед не заметил…

Еще от автора Иоганн Вольфганг Гёте
Фауст

«Фауст».Жемчужина немецкой драматургии.Пьеса, не уступающая даже шедеврам Шекспира.Книга, которую — пусть минимально, пусть хотя бы «цитатно» — знает каждый.О ее скрытом, глубинном смысле написаны сотни исследований, однако, читая и перечитывая историю доктора Иоганна Фауста и его спутника, демона Мефистофеля, каждый снова и снова будет находить для себя смысл новый — собственный, уникальный и глубоко личный.


Учение о цвете

Все знают Гете – великого поэта, драматурга и писателя. Но эта книга открывает его для читателя с совершенно неожиданной стороны – как оригинального ученого, вступившего в научную полемику с самим сэром Исааком Ньютоном!Что представляет собой цвет? Ньютон изучал его с точки зрения его физической природы. Гете же интересует не физическая, а, скорее, физиологическая сторона: как человек воспринимает разнообразные цвета и что на это восприятие влияет? Наблюдения и выводы его, точные и остроумные, и в наши дни представляют огромный интерес.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Рейнеке-лис

«Рейнеке-лис» (1794) — эпическая поэма, блистательное обращение автора к традиции животного эпоса, сложившейся еще в средние века. «Рейнеке-лис» — сатира на феодальное общество. Под масками зверей в поэме выведены представители всех сословий: крупные феодалы в образах медведя, волка, барсука и мелкая сошка — зайцы, куры, петухи, синички. В центре поэмы — хитрый лис, который всегда оставляет в дураках своих врагов и противников.«Рейнеке-лис» — широкая панорама общественной жизни феодальной Германии, произведение, проникнутое неприятием феодально-буржуазных порядков, позволяющих в равной степени терзать народ и державным львам, и свирепым волкам, и хищникам «нового типа», которые умеют обделывать свои делишки не грубой силой, а хитростью и коварством.


Правила для актеров

«Правила» отчасти отражают театральную практику того времени, отчасти — своеобразную театральную эстетику веймарского классицизма.


Новелла

«Новелла» знаменует собой наиболее чистый образец новеллистического жанра рассказа о «необыкновенном происшествии», в данном случае выписанном на фоне странно неподвижной природы, представляющей собою как бы подобие эффектной театральной декорации.


Эгмонт

Трагедия Гете изображает начальный момент Нидерландской революции XVI века, первой буржуазной революции в Европе.


Рекомендуем почитать
Собрание сочинений в десяти томах. Том девятый. Воспоминания и встречи

В девятый том Собрания сочинений входят путевые заметки: «Из «Итальянского путешествия», «Кампания во Франции», а также «Праздник святого Рохуса» и воспоминания о встречах с Шиллером и Наполеоном.


Собрание сочинений в десяти томах. Том третий. Из моей жизни: Поэзия и правда

«Поэзия и правда» — знаменитая книга мемуаров Гете, над которой он работал значительную часть своей жизни (1810–1831). Повествование охватывает детские и юношеские годы поэта и доведено до 1775 года. Во многих отношениях «Поэзия и правда» — вершина реалистической прозы Гете. Произведение Гете не только знакомит нас с тем, как складывалась духовная личность самого писателя, но и ставит перед собой новаторскую тогда задачу — «обрисовать человека в его отношении к своему времени».


Собрание сочинений в десяти томах. Том второй. Фауст

По словам А. С. Пушкина, «Фауст» есть величайшее создание поэтического духа, он служит представителем новейшей поэзии, точно как «Илиада» служит памятником классической древности.


Собрание сочинений в десяти томах. Том восьмой. Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся

В восьмой том входит роман Гете «Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся» (1829).