Собрание сочинений в 7 томах. Том 7. Продолжение отъезда - [8]

все более «зримой»:

глаз

будто в родник… — припадая… —

(следы начинались

зернистые

первые

скользя — как в гору!

— …шорох — Его разговор… — через нас

здесь: с Миром)

|1992|

флоксы ночью в берлине

[г. а.]

как будто с головы

незримо силы падают!

и в том бессилии «душою» называемом

поют-кричат деревни-и-туманы

где солнца как живые

грустны — огромны — далеки! —

средь их лоскутьев

(так — куст: как будто на отшибе Родины:

«родной» не назову:

дрожит)

|1992|

три семистишия

1.

мне эта сырость — за дорогой — слева

достаточна… чтоб возрождаясь в травах

сквозить и шириться — все далее навстречу

иным шуршаниям… и только грусть

бескрайняя

меня — во тьме — дробит: туманом-мною

свободно мокнуть — шелестя все глубже

бездонным — леса — краем

2.

а был — пребыл — лишь только отголоском

шуршаньем — светом — говором и пеньем

простой и ровно-неизменной бедности:

— путей земли — простых небес и ветра! —

безотносительной… — она сама звучала

как свет осенний и как детский лик!

была — как поле: Богу

3.

и будет отнято — лишь острым светом звезд

и оком ночи… ибо так — дыханье

лишь океаном мира

в прибое — бьется… об ином — не просим:

ветр — небо — свет! — и тонет

поклон мой — праху-пению (сквозит

з а р е й п р о щ ан ь я

Religio-Народ и Слово-Сирость)

|1992|

Берлин

два эпилога

1.

чистота тропинки

простота воды —

и такое небо — будто снится

этой выси — никому неведомая

очень — даже очень уж — другая

бедность ясная Земли —

в нас немного говорящей:

«пока мы в мире есть

дым — в трубах изб — играет»[4]

2.

что-то тускло-белое больничное

в поле двигало скольжения

— дай нам Бог лечиться этой тишиной —

и дорога за окном как за воротами

угасала все сырее и грустнее

«вот и весь» шепталось будто «путь земной»

|1993–1994|

Денисова Горка

сад — грусть

это

(быть может)

ветер

клонит — такое легкое

(для смерти)

сердце

|1994|

ловля лета

вдруг:

(долгое «что-то» из множества «вдруг») —

сад — как видение: яркий как кварц!

драгоценность дорожная —

искры — из сада по окнам — туманней

в глубинах

по переулку телега светла

выше — лишь ветер где птицы и флаги! —

призрачен мост — не встревожена пыль —

и бревно горячо

и обходит река

два отдаленных тенистых села —

и вечереет… —

(и скрыто как сердце)

|1995, август|

Мордовия, проездом

отклик на книгу друга

[а. макарову-кроткову]

здесь

фигурация улыбки — словно заранее

попросившая прощение

молчание — будто присутствие рядом

запрятавшейся птицы — когда

притихаем и сами

(звук — знак об утрате)

когда

«простенькое» слово (например «будильник»)

вдруг создает

лес — не-людской… и движение

поликушки-человека

по грустно-современному Русскому Полю

|1995|

во время болезни друга

[к живописи леонарда данильцева]

будто приснился Бог — и вот вспоминается

складываясь в забытое Ви́денье (то распадаясь

то вновь начинаясь)

из снега на давних холмах и дорогах

из детских одежд-говорений

из лиц зверей из улыбки-и-плача — рядом —

у порога друзей:

вас — дорогих: о, живопись, жизнь,

Недавнее-Невыразимое

(прекрасное как обед бедняков)

|1996|

поля этого лета

[а. х.]

даже и здесь

время как будто подрагивает — вновь обновляя

эти прощанья-поля —

(как народопрощанья) —

то длятся как зыбкая темень

(чем-то все более

ранее — детства) —

то — спотыкаясь душевной неровностью

будишь в травах — как в памяти

чью-то ушедшесть —

(и травы выплескивают

последние говорения) —

и шорох — скрипение (где-то там роет

некто подземный… нет: это ближе:

«это

сердце стареет») —

и потом — будто только что

открыли окно

на тропинку —

и облака над травами

делают вселенную… —

будто

двигаются — воздвигаются!

словно все это

Строит-Распевает — подталкивающее Стройное

где-то

Дыхание —

и завершающее — так чтоб и нам притихать:

«далеко» — это только негромкое звучание

о родине дальней… (о да: как гимн…)

и это

сразу

давно

|1997|

из строк во сне

и левою частью лица

косясь

честно и прямо

бледность — во сне — Шостаковича

жертвенностью — как треснувшей глиной

кричащая —

как будто — другу

|17 апреля 1998 (к утру)|

день — к вечеру

И они выплывают и устанавливаются,

учреждаются — эти Стога

конца — очередного

Тысячелетия (…условность мгновения…) —

и Закатного Солнца

великолепие

стойко — пока — пребывает — и вскоре

бессмертная

Дороги Печать

въявь утверждается — зримо-и-медленно:

вечно — на окраине леса — Сиять.

|1998|

начиная с поля

весь день — повторение ветром

себя самого

с края — соседнего поля:

зримо — легко — широко! —

а здесь — средь крестьянских

строений

его спотыкания

все глуше — как встреча

с «Кем-то» — души! —

без явности — без разделенности

|1999–2000|

давнее

И в поле

плакали снопы — со влажными

и золотыми спинами —

склонившись над стеной

несжатой части ржи… —

светало

без перемены плача этого… —

был ровен — Мир.

|2000|

посреди поля

а там

прощаются дороги — дороги прощаются:

вскидываются — оказываясь

в прошлом (невыразимо-родном)

в будущем (будто грызущем

в чем-то «своем» да укрыто-враждебном

жизнь

кричащую жизнь)

|2001|

снова: дорогое немногое

последним примет лес в воспоминаньях:

уронит — даст мне пятна мокрые

чтоб я с руками повозился как с вещами —

и будет: на такого смотрит

разрозненная родина (весь «край») —

несказанным продержится «прощай»

и всем пыланьем зелени тогда меня затопит —

и поле без меня тогда раскроется

чуть-чуть грустнее искриться в сияньях —

(так завершится — «был»)

|2001|

народ что храм

И души что свечи, зажигающиеся друг от друга.