Собрание сочинений в 7 томах. Том 1. Начала полян - [6]

образа ясного свет

от которого будут болеть

ваши глаза с проявлением дна

с узкой — надглазной — костью

похожей на тусклый намордник

и станет известно что даже в то время

когда был горяч он насквозь

когда как ребенок был мягок и влажен

когда он хотел на прощанье сказать

три слова последние веры —

и приник ради этого

лицом небывало-доверчивым

к чему-то человеческому —

это и тогда оказалось

вашими руками

и запомним лицо остывающее

и все больше принимающее вид

маски вылепленной будто

руками убийц

|1957|

бодлер

Не вы убивали не вы побеждали

не вашего поля

Недаром вы слушать его не умели

диктовало откуда-то что-то

места своего не имея

и не было будто ни губ ни бровей ни висков

кроме далекого голоса

и неожиданных рук

И даже законы движенья и роста

искали иного служенья ему:

непредвиденным было то место под небом

где все утверждалось как тяжесть

и от всех эта тяжесть его отделяла

как падающее что-то

отделяется от воздуха в воздухе

— И цвета испанского табака

были живы глаза перед смертью

тоскующие по чистоте

рождаемой только разрывом и гибелью

|1957|

ночь первого снега

[г. а.]

ночь первого снега когда телеграфные

залепленные снегом столбы

словно чуть-чуть отошли от дороги

и потеряли колонну свою

и каждый из них —

ведущий

и шлагбаума белые полосы

придвинулись к белым от снега

шпал полосам нарушающим

горизонталь

и в издавна знакомой округе

есть что-то напоминающее

незнакомое пространство

и ограда вдоль дачи поэта

напоминает теперь частокол

перед домом далеким твоим неуклюже

поставленный

в котором засохшем задержана дерева смерть

неким подобьем

намека на вечность —

на большее время чем мы

ночь первого снега когда

ты стал не счастливым не легким а просто

свободным

как это бывает лишь в детстве

и лишь перед смертью

и тем ты свободен что можешь

не быть ответственным даже за веру:

ей уже жить вне тебя своей жизнью

там где пространство особо понятно

как освещенное снегом

за стеклами место на даче

где от сильного света бессильна с утра

женщина понятная сама по себе

и твоя потому что она твоя вера

не зависящая уже от тебя

|1957|

сон-огонь (утра в иркутске)

[м. м. л.]

Сна начало

с шуршания

дворничьих метел под утро —

будто

по стенам

движение пламени

над головой —

так неуклонно, сурово, шершаво!

Юность-бездомность!..

Сон — словно мыслей потрескиванье

в дружеском доме: в огне.

|1958|

без названия

[и. р.]

а как эта боль появилась?

ты так уходила

как будто от жил отнимала ты руки

и с каждым уходом

они выявлялись все больше

и потом обнаружилось сердце

о котором я просто сказал: «болит»

а где-то покоилось время

существуя как воздух само по себе

и стал я впервые

ему принадлежать

когда я узнал

что я горестный след

твоей обособленной памяти детской

и нынешних снов

во мне без желанья оставленный

во время свечения крови и жил

что и сам я — лишь память

для всех — навсегда — о тебе — перед богом

|1958|

в декабрьской ночи

[н. ч.]

в страхе

как будто в декабрьской ночи

самоосвещаются

в е щ и души

и как говорим «тупики» и «дома» и «туннели»

определяю я это немногое —

когда повторяю:

что общность избравших друг друга

совместность их нищенская —

как разрешенная по недосмотру!

но неотменима

что ежедневно обязан художник

знать о силе и времени смерти

и знать потому: что для правды

не хватит и всей его жизни

что можно быть светлым всегда —

о хотя бы от боли! —

когда эта боль — словно заданная

неотличима от веры

что — как говорящие — теплятся

в е щ и души

в страхе — как в зимней ночи

всю полноту образуя

необходимого ныне терпения

|1957|

к предчувствию реквиема

а как это было?

впервые

вас били в то время —

но — только себя отдирая от вас

а — не нападая

я бился тогда чтоб себя отыскать

в бесформенной массе врагов называемой

временем

чтоб было пространство

для жизни без вас

прошло это время! и стал я свободным

от подаренного мне одиночества —

одиночества — в окружении!

и получил завоеванное одиночество —

самого себя

и место мое оказалось

пустыней где нет никого —

пока утешая могло оно так называться

пока вы не действовали еще окончательно!

и заняты были не смертью самой:

еще не ее матерьялом самим!

а только строительством

сферы для смерти

ее подготовкой

|1958|

куст

…в жизнь я шепчу — как в соседнюю

бесконечность умолкшего леса…

1957

о явное это пространство

между снегом и между нижними верками

крыжовника около ветхой решетки —

в архипелагах

занесенного снегом сада

нет в этом пространстве

признаков тени

и недоказуема

близость редеющих листьев

сперва может быть и была эта тень

и торжеством ее было ее появленье —

видимым словно в растворной воде

сиротством чернеющих веток

но что-то еще требовалось о так это было

этим теням

и снегу хотелось иметь свою тень

на нижних ветках куста

и на всю зиму слились

тень снега и тени веток

и будут всю зиму стараться очнуться —

и очнутся

лишь в середине марта —

о это ощущение

чего-то опасного и разряженного

как перед дверью

некой неведомой лаборатории

о этот великий обморок

существующий при моем существовании

как музыка за стеной

— и перед этим таинством

я человек прошу

помня о тех кто готовит опасное

моему пребыванию здесь:

«о дайте — прошу — немного времени

для немногих слов

о последних в мире кустах» —

о если бы все было жизнью

и если бы смерть исходила от жизни

не у людей я просил бы отсрочку —

но смерть сейчас от тех кто «они»