Собрание сочинений в 7 томах. Том 1. Начала полян - [12]

опять опять

и привлекает бабочек…

я-шеей-женщина… и лёт как покрывало белое

еще немного — и далекое

освобождает ноги — исчезая

светлее поле шевеля —

и это плещется… и глаз окружностями

все стороны я стебля вижу вверх

и выше — сеет лепестки

|1964|

друг этих лет

[и. в.]

тот год когда твой сон определил

(касаясь шубы как в санях

кусал ты губы будто бы съестное):

мы убиваемые есть

ты есть — в себе шуршащий:

как в сумерках и в чаще пар от зверя

зашевелишь для нас

цепь света созданную из отцов

где стебли в сонм ли втаяны

но их следы густы над озером —

соломы со следами есть

колесников поюнов грустных

поя как будто запрокидывавшихся

к себе

и к сору на санях

где это нижу? плачу одаренный

из тех: как дети — не найдут

и нежность братская виски тревожит

как трав следы

так мучившие на оглоблях

не травами ли делая

когда-то и тебя

здесь так темнеет что один — весь месяц

ах вздрогнем значит выпьем говорят

у вас и у меня

при чуде-женщине готовы собранны

как если птица — тот из двух

ту-охраняющий

(лишь там потерян друг)

|1964|

к утру в детстве

так избран — будто одевают!

из белого металла что ли детского!

и белотело ловится как ум

иное легкое свое

когда колеблят где-то изначала

и — как туман — со старшим будто сердцем

свобода ре́пья при реке

не острова ли о́блака-идеи

рождения повсюду белокамня

— и рядом все как спящие близки

в себе ровней телесно как для поля —

тем — тело освещающим

покой даря

и спят еще: священны-милые…

гусятницы-небесно-ломти…

трехлетки… и серебро на берегу

себя то избегает

то ловит

то дух для волн творит

|1964|

к тебе с конца

во тьме порезами на ней

невыносимыми

птиц привлечет на шею — пьющих

ее как серебро

я те места в ее огне где вспоминающая

мост двинет вместе с городом

и образы домов —

лишь в тех местах огня

и я ли — вспоминая лес? а если

по веткам вширь горят ее места?

и я все вещи всех возможных «где»

(всех тех где скрыта может быть она)

всех «где» которые — ее

не плавлю ли в себя? — чтоб стать одним

в огне едином словно в колыбели

пределы затаившем головы

тоскующей по шири разворачивающейся

меня-яаа-огня?

и сердца ссадины по телу и сознанью

иного даже мира потаенного

и зелень и возможно иновещи

и дно и краснота?

|1964|

и: словно отделяясь

ты — в каждой точке

этой зримости!.. —

как будто красной сетью бабочек

убитые

пока неотделимы —

и словно ширится:

она:

во сне!.. —

душа — ты ныне — в боли — с этим схожа! —

ты — так же красным многая

и горем полевых людей себя казавшая:

единоесть —

как долгое и все таящее

соборное — средь поля — знаменье

и навсегда стогами озаренная

и телом сына = то — меня

все выбираешь осветить мне поле

где ты кому-то знаменем была

и раны принимая = сеть-покроющая

ты в красных пятнах пробыла

пока был избран я тебе

|1965|

больница в сокольниках

[в. яковлеву]

сами

в такие же раны одеты —

вы —

цветниками свободно шумящие!

и в Н о ч и Хр у с т а л ь н ы е

по северо-среднему

издали в играх сияете другу

серебряному умирающему —

словно конюшню

хранящую братскую

колыша углы

скажем: с рисунками-бяками —

пока постоянно за вашими «я» беспокойными

потрескивает будто

далекий костер

|1965|

звезды: в перерывах сна

а хо́лода

как в детстве — чистота! и будто рассеченный:

да с болью

со ступни! —

(да надо быть — лежащим) —

и сторона есть — скатом

оврага с санками:

то к богу дети малые! —

как — в боли — гонит их — не умещая:

и множит в поле том что все —

началом Неба! —

творя все дальше — в гонке!.. —

да чтоб — во вьюге самообраза:

не до-создать!..

|1965|

заря: в перерывах сна

где есмь как золотую пыль —

как обрамленье красное приснившееся книги:

«néant de voix»[11] —

от сердца высоко во сне над ним висящее —

о так сжигают есмь:

и жизнь — как некою его: умершею! —

она — разрозненною красною

как в плаче перерывы

мои теперь со сна! —

и лишь сознанье где-то сплавом ангельским

над тенью здесь затерянной —

иное

далеко

|1965|

праздник в детстве

заметная красным

явь опасна — любимых соде́ржа

невыразимо купая

в далях глаза на воды похожих

белые платья семейные

и в лице как в цвету она выслепит

бесцветную яркую

— от себя отслепит! —

иную первичную-девичью

в лучшем теле моем она выслепит

как волны чердачные

грустно — себя и себя! —

и спокойна семейными белыми —

цветами основы свои укрывающими:

там: плачу-и-платья — как чаши в сугробе…

там: я-и-смеются…

и путает

и смеюсь

|1965|

н. x. среди картин (к выставке м. ларионова и н. гончаровой в музее маяковского)

снова в жару озаряемы

полу-лучи

полу-ду́хи:

леса составлять собирающиеся… —

и в мареве этом:

воздух а п р е л я — как сказано — с о т о г о:

ищет кого-то

как тонкая гарь!.. —

и латинских

когда-то

касавшийся ран:

тянется слабо из сада пустого:

к полу-деревьям

и полу-лучам —

в зале колышущимся

|1965|

к посвящению детства: чистка орехов

Розоволокотные, чистые…

Сафо

о р о з о в о л о к о т н ы е! —

стаей простой:

на срубе

ореховы чистите гранки —

от зерен

и глади дорог

отражаясь:

как легкие дольки:

совместны!.. чисты —

о настолько! — что кажется: э т о м у долго

как звукоряду:

свободно простукивать:

над полем

над срубом:

воздушными косточками! —

словно на память — о бывшем когда-то:

стройном и чистом:

устройстве вещей

|1964|

окно = сон [12]

буря белая — знамя — и крестики —

щели впервые отсюда

как от мозга от сердца и глаза

к душе (это вьюгою шепчется)

бога — все резче:

больнее — все тоньше-ускоренно! —