Собрание сочинений в 5 томах. Том 2 - [2]

Шрифт
Интервал

— Куда ты?

На крик Сергея Ирина даже не обернулась. Она грудью упала на воду и, резко взмахивая полными у плеч руками, поплыла, уносимая течением, и Сергей, уже не раздумывая, пустился за ней… «Ну и характер у моей женушки!» — добродушно подумал он, легко держась на воде и не выпуская из глаз жену, — ее черная маленькая головка с закрученной гнездом косой покачивалась на волнах.

Сергей плыл размашисто, выбрасывая вперед сильные, до черноты загорелые руки. Ирина уплывала от него все дальше и дальше. Вот она очутилась на быстрине, и черная ее голова то подпрыгивала, как мяч, то скрывалась за высоким гребнем. Сергей сделал сильный взмах, — теперь он уже не плыл, а прыгал, — и вскоре поравнялся с Ириной. Мокрое ее лицо с капельками и на бровях, и на ресницах, и на верхней губе было возбужденным и светилось радостью: она и смеялась, и хватала ртом воду, и вскидывала назад голову, желая лучше рассмотреть подплывавшую копну. Они стали плыть против течения; преодолеть быстрину было невозможно, но все же на несколько минут они сумели удержаться на одном месте, а копна тем временем поравнялась с ними. Заяц заметил людей и завертелся, точно под ним горело сено.

— Не бойся, дурной! — сказала Ирина, ложась на волну. — Не бойся!

— Эй! Ирина, ты его руками не трогай — исцарапает!

— Да он же с перепугу стал ручным! — смеясь, отвечала Ирина.

— Не смей трогать руками! Погоним копну вон к тому островку.

Они ухватились руками за мокрую и затвердевшую внизу траву, и на них повеяло запахом скошенного луга. Заяц не двигался и смотрел на людей жалким и боязливым взглядом, скрестил уши и точно замер. Ирина, все время глядевшая на зверька, заметила в его слегка косивших, светлых, с желтыми крапинками глазах не то слезы, не то капельки речной воды.

— Толкнем еще раз! — командовал Сергей. — Ну, давай — сильно!

Они барахтались в воде, изо всей силы упирались руками в пахучее сено, и копна, покачиваясь, поплыла по направлению к острову. Чем ближе к берегу, тем река становилась мельче, а течение спокойнее, и вскоре Сергей коснулся ногой дна. Ирина тоже встала на ноги, но она была ростом ниже Сергея, и вода плескалась у ее приподнятого подбородка.

Они шли по мягкому песку и легко увлекали свою добычу. И как только копна начала причаливать к берегу, заяц закружился на месте. Когда же она, зацепившись за корягу, остановилась недалеко от берега, речной пленник, как пружина, взлетел вверх так высоко, что перепрыгнул прибрежный куст и ткнулся носом в траву. Потом он сел на задние лапки, повертел верхней, смешно разрезанной губой, точно улыбаясь своему счастью, и исчез в кустах.

— Смеялся, ей-богу, смеялся! — крикнула Ирина и, как ребенок, захлопала в ладоши.

— Ну вот, мы с тобой совсем нечаянно сделали доброе дело, — рассудительно заговорил Сергей, выходя на берег и подавая руку Ирине. — Был заяц в беде, и уже нет ни беды, ни зайца.

— То-то сколько радости у него! — Ирина расплетала толстую намокшую косу, а вода стекала и по плечам, и по смуглой спине с полоской загара, и по зеленым сильно прилипшим к телу трусикам. — Сережа, я смотрела на него, и мне казалось, что он все, все понимает, а только сказать не может… И ты думаешь, отчего он остановился и так посмотрел на нас, еще шевельнул губой, и только тогда уже убежал? Прощался и благодарил…

— Возможно. — Сергей толкнул ногой копну.

— Сережа, давай сядем на копну и уплывем — далеко, далеко!

Сергей посмотрел на бушующую реку, погладил пальцами свои мокрые брови, как бы раздумывая над тем, можно ли уплыть на копне.

— Уплыть бы и можно. — Он смотрел на стройное, порозовевшее от холодной воды тело Ирины. — Но боюсь: копна нас не удержит… Лучше посидим на этом горячем песочке, отогреемся и поплывем обратно. Смотри, где куст боярышника, — далеко нас унесла вода.

Они сели на мелкий, приятно обжигающий тело песок, а копна тихонько отошла от берега, покружилась на месте и поплыла.

— Сережа, — Ирина привычным движением пальцев перебирала и заплетала косу, — когда я увидела в его испуганных глазах слезы, знаешь, о ком я подумала?

— Не знаю.

— О Соне.

— Странно…

— Веришь, Сережа, она чем-то похожа на этого зайца.

Сергей рассмеялся.

— А ты не смейся. — Она закручивала косу на голове, выгнув назад руки. — Соня несчастная, и мне ее жалко. Вчера она была у меня на дежурстве. Грустная, а в глазах слезы. Сказала, что с Виктором Грачевым не поедет.

— Почему?

— Смеется он над ней. — Ирина пришпилила косу и стала чертить пальцем линию на песке. — Это же не любовь, а одна насмешка. То обещал жениться и увезти с собой как порядочный, а теперь уже за другой бегает…

— Это в его манере.

— Бедная Соня!.. — Ирина загребла ладонью песок и тонкой струйкой рассыпала его по ноге — песчинки подпрыгивали и покрывали тело тонким серым слоем. — Рассказывает мне, а в глазах горе…

— Кого же Виктор завлекает?

— Нашел какую-то красавицу в Родниковской, — неохотно ответила Ирина, продолжая рассыпать песок. — Ты завтра поедешь в Родниковскую, вот и узнай, кто она такая…

— У меня там и без этого дела много.

— Сережа, а ты поговори с Виктором, — доверчиво заглядывая Сергею в глаза, сказала Ирина. — Как друг его.


Еще от автора Семен Петрович Бабаевский
Сыновний бунт

Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.


Родимый край

У каждого писателя, то ли в Сибири, то ли на Украине, на Волге или Смоленщине, есть свой близкий сердцу родимый край. Не случайна поэтому творческая привязанность Семена Бабаевского к станицам и людям Кубани, ибо здесь и есть начало всему, что уже сделано и что еще предстоит сделать. И мы признательны писателю за то, что он берет нас с собой в путешествие и показывает свой родной край, бурную реку Кубань и хороших людей, населяющих ее берега.Л. ВЛАСЕНКО.


Приволье

Новый роман известного советского писателя Семена Бабаевского посвящен жизни послевоенной деревни на Ставропольщине. В романе переплетаются две сюжетные линии: одна — лирическая, другая — производственная. Повествование ведется от лица журналиста Михаила Чазова, работающего в одной из московских газет. Уроженец хутора Привольного, он приезжает в родные края и видит не только внешние перемены, но и глубокие внутренние конфликты, острые столкновения нового со старым.


Свет над землёй

Удостоенный Государственной премии роман «Свет над землей» продолжает повествование о Сергее Тутаринове и его земляках, начатое автором в романе «Кавалер Золотой Звезды». Писатель рассказывает о трудовых подвигах кубанцев, восстанавливающих разрушенное войной сельское хозяйство.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 1

Повесть «Сестры» посвящена возрождению колхозной жизни в одной из кубанских станиц сразу же после изгнания фашистских оккупантов, когда вся тяжесть страды деревенской лежала на плечах женщин и подростков.В романе «Кавалер Золотой Звезды» дана картина восстановления разрушенного войной хозяйства в деревне после победного завершения войны.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 4

В том вошли: роман «Родимый край», где воссозданы картины далекого прошлого, настоящего и будущего Кубани, и роман «Современники», посвященный сегодняшним насущным проблемам колхозного кубанского села.Романы роднит не только место действия, но и единство темы — любовь к родной земле и советский патриотизм.


Рекомендуем почитать
У красных ворот

Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.


Повесть о таежном следопыте

Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 3

Роман посвящен острым проблемам современности. В основе сюжета — раздумья о жизни старого большевика Алексея Фомича Холмова, по-ленински беспокойного и деятельного, для которого всегда и во всем интересы народа, Родины превыше всего. Это произведение о коммунистической нравственности, о стиле партийного руководства, о том, каким должен быть тот, кто облечен высоким доверием народа.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 5

В романе «Станица» изображена современная кубанская станица, судьбы ее коренных жителей — и тех, кто остается на своей родной земле и делается агрономом, механизатором, руководителем колхоза, и тех, кто уезжает в город и становится архитектором, музыкантом, журналистом. Писатель стремится как бы запечатлеть живой поток жизни, те радикальные перемены, которые происходят на селе.