Собрание сочинений. Том 3 - [170]

Шрифт
Интервал

Весело шумя, все трое гурьбой поднялись наверх.

— Садитесь, друзья дорогие… Певцова, усаживай, знакомь. Отбой, дочки! Вот они, мои орлицы ясные, любуйтесь! Какой дом подняли! По случаю отъезда сдаю женотдел. Сдаю, сдаю… И мысль у меня явилась, — Илья Миронович обратился к Забельскому, — хотел вот с тобой посоветоваться, тебе бы, Павел Иваныч, и возглавить. Горный мастер, коммунист яркий, человек хороший… Берись! От всей души прошу и умоляю!

— Берись, Павел Иваныч! — поддержал незнакомец. — Поддержим!

Забельский, не ожидавший такого исхода дела, растерянно развел руками.

— Или имеешь что против? Говори открыто.

— Величать сейчас будем! — пронзительно прокричала Таня. — Фрося, Катя, давайте величать нового шефа!

Забельский, краснея, встал и долго не мог установить тишину.

— Тут, товарищи, два вопроса, — сказал он нехотя, будто каясь в чем-то. — Так сказать, две линии… Шефство — это без спору. Но что до меня — не выйдет. Погоди, дай досказать. Я б, Илья Мироныч, с радостью. Но вы только, девчата, не бейте меня, — он шутливо прижал руки к груди, — я ж две недели вас догонял со Столетовой… и перегнал…

— Вы?! — Таня выскочила вперед. — Это, значит, вы нам все пятки пооткусывали?


1948

Хлеб жизни

— Это не нас ли встречают? — вглядываясь в дальний, теряющийся у горизонта конец шоссе, недоуменно произнес водитель «победы» и мельком взглянул на пассажирку, сидящую рядом с ним. То была кандидат в депутаты, известная в этих местах мастерица высоких урожаев Анна Максимовна Птицына, невысокая, худощавая и, судя по зоркому взгляду ее серых, все время напряженных глаз, горячая нравом.

— Меня? — забеспокоилась она и быстро обернулась к сидящему на заднем сиденье. — Товарищ Бучма, а товарищ Бучма!

Второй секретарь райкома, с полчаса как вздремнувший, — он не спал вторые сутки напролет, — пробурчал, не раскрывая глаз:

— Да-да… как же… — Но тотчас проснулся и обеспокоенно взглянул на дорогу, где, сливаясь с серыми тонами неба и земли, смутно угадывались люди.

— Точно, точно. Это нас встречают, — еще без всякого отношения к событию, не одобряя и не браня, установил он. — Это же верхнезапрудские школьники… — И только сейчас проснулся по-настоящему. — Вот же самовольщина, скажи пожалуйста! — рассердился он вслед за тем. — Вчера еще был у них и все объяснил — и что собираемся в Доме культуры, и что в три часа ровно, и что прибыть всем на машинах, — а они!.. Вот же партизаны, честное слово!

Кандидат в депутаты взглянула в щиток «победы» — часы показывали около двенадцати — и перевела глаза в сторону от дороги.

День был на редкость плох. Разгонистый ветер, крепчавший с рассвета, забелил лужи в колеях и приклеил к дороге сухие клочья перекати-поля, вихры соломы и грязные стружки, занесенные бог знает с какой далекой колхозной стройки.

Горизонт с утра синел, набухал, грозил снегопадом, а сейчас был иссиня-черен, точно там, вдали, уже давно стояла глухая ночь. Поветривало как следует. Холмики гравия по краям дороги, голые сады, широкие полосы паров за ними и скирды сена у горизонта были одного темно-коричневого, земляного тона и казались вылепленными из грязи.

Даже зеленые пространства дружно взошедших озимей, полузапорошенных осенней пылью и первым снежком, были сейчас белесо-зеленоватыми, с коричневым, земляным налетом.

— А школьников-то вы напрасно, товарищ Бучма, пешком пустили, — сухо сказала Птицына.

— Что ж теперь делать, Анна Максимовна! Это знаете, почему они в степь вышли? Первыми приветствовать. А как же! Ребят-то не пригласили на встречу, вот они и надумали по-своему…

Водитель машины, зрение которого было лучше, чем у его пассажиров, заметил Бучме:

— А тут, Евгений Андреевич, не только школьники. Я и взрослых замечаю.

Бучма пошевелился, ничего не ответив. Пусть уж, что будет, то и будет! Но Птицына, которая умела и любила выступать по-писаному, с цифрами, была крайне раздражена. Она выступала уже и третьего дня, и вчера и очень устала от этого непривычного и, главное, на редкость утомительного занятия, — а ей предстояло говорить и сегодня, и завтра, и она все время беспокойно думала об этих, до крайности изнурявших ее докладах с цифрами и цитатами. «Лучше гектар сада перекопать», — мелькало у нее.

И вот — подите же! Сейчас ей придется опять выступить, и теперь уже безо всякого плана, перед детьми, которых она не сможет забрать с собой в машину, а должна будет оставить на краю станицы. Это казалось ей поступком жестоко бюрократическим, хотя она и не знала, как поступить иначе.

— Перепростудятся еще, — произнесла она вполголоса.

— Ну, за это, товарищ Птицына, не беспокойтесь, — улыбнулся водитель. — Наши степняки — народ цельносварной, без швов. Да там, гляжу я, кроме детей, народу-то!

Теперь уже и сама Птицына видела, как навстречу машине, согнув головы под ударами расходившегося ветра и едва удерживая в руках картонные транспаранты, узенькой колонной шли школьники, а за ними шло воинское подразделение, и было заметно по раскрасневшимся на ветру лицам солдат, что они шли и пели от всей души, с удовольствием.

«Победа» остановилась перед плакатом, на котором была наклеена надпись:


Еще от автора Петр Андреевич Павленко
Избранные киносценарии, 1949–1950 гг.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собрание сочинений. Том 1

В первый том собрания сочинений советского писателя П. А. Павленко входят романы «Баррикады» и «На Востоке».Роман «Баррикады» рассказывает о революционных событиях Парижской Коммуны.Роман «На Востоке» показывает новые качества людей, созданных Октябрьской революцией. Вчерашние пастухи, слесари, охотники, прачки, ставшие знатными людьми своей родины, создают новое, разрушая старое, дряблое, сгнившее.


Юные бойцы революции

В книгу вошли рассказы М. Большинцова «Мальчик с Нарвской заставы» и П. Павленко «Мальчик с Остоженки». Герой первого рассказа — подросток, который в ночь на 25 октября 1917 года был свидетелем штурма Зимнего дворца. Во втором рассказе повествуется о первых днях революционных боёв в Москве и о том, как маленький мальчик — ученик сапожника — принимал в них участие.


Мальчик с Остоженки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На Востоке

Роман в жанре «оборонной фантастики» в редакции 1936 года, с иллюстрациями.


Григорий Сулухия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Собрание сочинений. Том 4

В настоящий том включены пьесы и киносценарии, написанные П. А. Павленко с 1936 по 1949 год. Сюда вошли пьесы «Илья Муромец» и «Счастье», киносценарии «Ночь», «Александр Невский», «Яков Свердлов» и «Фергана».


Собрание сочинений. Том 5

В настоящий том включены очерки П. А. Павленко периода 1930–1951 годов. Расположены они в хронологическом порядке по двум основным разделам:Первый раздел включает в себя очерки 1930–1948 годов, написанные о жизни Советской Страны, и объединяет: книгу очерков «Путешествие в Туркменистан» (1930–1933), очерки 1934–1940 годов, очерки периода Великой Отечественной войны (1941–1945) и, наконец, послевоенные очерки о Крыме (1946–1948).Второй раздел — очерки периода 1948–1951 годов, написанные на материале зарубежных стран: «Прага», «Американские впечатления» и «Молодая Германия», объединенные темой борьбы мир.


Собрание сочинений. Том 2

Во второй том собрания сочинений советского писателя П. А. Павленко входят романы «Счастье» и «На Востоке».Роман «Счастье» рассказывает о жизни деревни и бывших фронтовиков в военное и послевоенное время.В первой книге романа «Труженики мира», опубликованной уже посмертно, писатель осуществил свой давно зародившийся замысел: показать строительство Большого Ферганского канала.


Собрание сочинений. Том 6

В шестой том вошли наиболее значительные литературно-критические и публицистические статьи П. А. Павленко (1928–1951), воспоминания, заметки «Из записных книжек» (1931–1950), ряд неопубликованных рассказов и статей (1938–1951) и некоторые его письма.Собранные воедино статьи и воспоминания, заметки из записных книжек и избранные письма дают представление о многосторонней деятельности Павленко — публициста и литературного критика — и вводят в его творческую лабораторию.