Собрание сочинений - Том 3 - [9]

Бысть же тогда в том скиту проживающий, отлучившийся от Святыя Церкви беглый поп, человек неглупый, но бежавший от Церкви за некоторые дурные поступки свои. Означенный Алексей переплетчик, придя к сему попу, наедине стал просить его, говоря, что он желает поговорить с ним о нужном духовном деле, а также получить от него совет с тем, чтобы поп оный о том никому не объявлял, поклявшись ему в верности пред образом Божиим, ибо Алексей боялся, чтобы скитяне не узнали о том и не прибили бы его. Поп на просьбу его дал ему клятву, что он из слов его ничего никому не скажет. Тогда Алексей открылся ему о своем сумнении, сказывая, что он много перечитал книг древних и во всех-де их написано, что кроме Святой Соборной Церкви и без приобщения Божественных Христовых Таин спастися невозможно никому. И просил Алексей того попа Именем Божиим, чтобы он по чистой совести сказал ему для душевной пользы, сколько знает, сущую правду. Вот поп и сказал ему:

— Я тебе скажу правду, только и ты клянись мне так же, как и я тебе перед образом клялся, дабы, что я, тебе скажу, никому того не объявлять.

Посем Алексей таким же порядком клялся попу, что он никому не поведает того, что ему поп скажет. После такового клятвенного обязательства поп сказал ему следующее:

— Чтенное тобою в означенных книгах есть самая сущая правда и истина; и кроме Святой Соборной Апостольской Церкви и без приобщения Божественных Таин Тела и Крови Христовой спастися никому невозможно.

И прочее об истине и вечности Церкви поп много уверял и говорил Алексею.

— А что я живу здесь, — говорил тот поп Алексею, — тому причиной дела мои: укрываюсь от начальства, избегая наказания.

От сего Алексей, уверившись в святости Церкви, начал помышлять, как бы отлучиться из скита, покаяться и присоединиться к Соборной Апостольской Церкви.

Были у Алексея в том скиту двое искренних друзей-приятелей. А он наслышан уже был, что в Саровской пустыни монахи живут воздержно и что сия пустынь не очень далека расстоянием от Берлюковского скита, посему, сказав двум братам по духу, будто ему нужно отлучиться для некоторой надобности, отпросился у настоятеля. Что идет он в Саровскую пустынь, о том он не сказал никому, ниже своим двум братам духовным.

И отправился он так в намеренный путь свой посмотреть жития оных отцов пустыни...

Долго ли, коротко ли шел Алексей переплетчик из своего скита к отцам пустынным, но, пройдя большой лес, вышел он яве к Саровской пустыни и, увидев оную, вдруг возрадовался духом и начал молитися в радости на церковь Божию со слезами. И егда моляшеся, тогда у десныя его руки три первые персты на знамение креста сложишася чудесно сами по себе, и он ими молился, таковому сложению перстов весьма удивляясь. И заключил в уме своем Алексей:

— Видно, так Богу угодно!

Пришедши в пустынь, увидел Алексей братию в подвигах молитвенных и трудах иноческих; увидел он службу церковную, исправляемую весьма тщательно и со страхом Божиим; и возлюбися все сие ему весьма, и покаялся он в сей пустыни, и приобщен был ко Святой Церкви.

Пожив там немалое время, возвратился Алексей в Берлюковский раскольнический скит с чаянием обратить ему и двух друзей своих из раскола.

И, Пришедши, начал сперва к одному беседу простирать, который был посмысленнее из сих и помягкосердечнее; но, на первый случай, тот стал совсем отрекаться и противоречить сильно. По малом же времени удалось-таки Алексею мало что внушить ему о Святой Церкви, сказывая притом и о Саровской пустыни и о благоустройстве ее. Итак, уговорил его Алексей, чтобы он сходил туда и посмотрел и пожил бы в ней хотя недолгое время. И согласился на то друг Алексея и пошел туда по той же дороге, по которой и Алексей ходил. Егда же вышел он из густого леса к Саровской пустыни и увидел ее, то, будучи на том же месте, на котором и Алексей стоял и молился, ощутил и сей раб Христов в себе великую духовную радость; и в таком благодатном восторге начал молиться на церковь Божию, что в Саровской стоит пустыни. Егда же моляшеся, о чудесе! — тогда и у сего брата в молении у правой руки три первые перста сложились нечувствительно сами по себе, и тремя перстами он и знамение крестное на себе сотворил. И, помолясь, пришел в Саровскую пустынь и начал в ней присматриваться ко всему монашескому жительству, трудам и церковной молитве. По знакомству же, заведенному Алексеем, начал и сей с некоторыми отцами в разговоры входить, рассказывая о себе, с каким намерением пришел к ним.

По довольном прожитии в сей пустыни, оставил и этот раскол и присоединился к Святой Церкви. Потом возвратился он в Берлюковский скит с великою радостью и душевною пользой и, Пришедши, объявил о себе Алексею, что и он присоединился к Православию,

И бысть между сими двумя братьями радость и любовь больше прежней. И стали они советоваться, как бы им и третьего друга своего извлечь из душевной погибели, то есть из раскола. И начали они ему помалу предлагать, что без соединения церковного и приобщения Святых Христовых Таин спастися никому невозможно. Доказывали они ему о вечности и непоколебимости Святой Церкви и о том, что, как Церковь без епископа стоять не может, так и христианство; и прочее многое говорили они ему; но тот брат, яко упрямый раскольник, даже и слышать сего от них не хотел, но еще и бранил их, укоряя. И сколько они ни говорили, сколько ни увещевали и ни просили, но тот никакого увещания их не принимал.