Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения - [21]

Блаженствуют два кандидата,

Два химика — Иван и Петр.

Как неотвязная цитата,

Лист к банным братьям пристает.

Языческое ликованье

И поклонение воде!

А за окошком воркованье

Весны — и снегу нет нигде!

1970

Запевка поэмы

Вот они, родники,

Из земли пробиваются,

И журчат, и журчат…

Вот они, женихи,

Своего добиваются

И увозят девчат.

На Камчатку, на Мурман,

На шахты донецкие,

В круг шахтеров-друзей.

Там курганы маячат

В степи молодецкие,

Как шеломы князей.

Там составы тяжелые

Давят на рельсы и требуют:

— Дай дорогу углю! —

Там плывет недоступным,

Непойманным лебедем

Вечно юное слово «люблю».

Там в глубинах смеются

Чумазые парубки:

— Жми, ребята, на угль! —

Там садится, как голубь

Доверчивый, на руки

Заработанный рубль.

А на нем жмется серп

К пролетарскому молоту:

— Ты меня не гони! —

В дно жестоких сражений

И тяжкого голода

Подружились они.

Не разъять их,

Как синего цвета небесного,

Как живой водопад.

Как огонь над могилой

Того неизвестного,

Что спасал Волгоград.

1970

* * *

Жить — не просто плыть куда придется,

Жить — бороться, противостоять,

Жить — по-деревенски из колодца

Питьевую воду доставать.

Каждый день пахать все то же поле,

Сеять и растить все ту же рожь,

Бить себя безжалостно до боли,

Спрашивать: — А так ли ты живешь?

Жить не на долги и не на ренту,

Не на старый свой авторитет,

Жить, чтоб резать ножницами ленту

Пройденных, ушедших в Лету лет.

1970

* * *

Ты начинаешь меня волновать

Невыносимою ясностью взгляда.

Мне бы хотелось тебя миновать —

Может, и надо, а может, не надо!

Над ежедневной случайностью встреч,

Над суетою сует населенья

Слишком порывист бросок твоих плеч,

Слишком щека горяча от волненья.

Слишком доверчивы губы твои,

Слишком небрежно измяты перчатки,

Слишком призывен твой выкрик: — Лови! —

Слишком активен твой мяч на площадке.

Март начинается. Тают снега.

Травка из луночки свежей взглянула.

О, неужели я снова слуга,

Старый сверхсрочник седого Амура?!

1970

Сергей Есенин

Есенин — богатырь.

Есенин — витязь

С копной веселых, вьющихся вихров.

О люди! Подходите и дивитесь

Тому, как бьет родник его стихов!

Он у избы. Он здесь,

На сельском склоне,

У медленной, задумчивой Оки.

Не бойтесь, что звенит,

Скорей в ладони,

Смелей ко рту и пей с руки!

Есенин — пахарь

В том огромном поле,

Где пушкинские борозды свежи,

Где нива, созревающая стоя,

Во имя нас ложится под ножи.

Есенин — гордость Родины, святыня.

Теперь уже нельзя забыть о нем,

И никакая конница Батыя

Его не стопчет варварским конем!

1970

* * *

Я был на Оби, на Тоболе, на Сосьве,

Пришлось в зеркала этих рек мне глядеться.

Меня окликали таймени, лососи,

Я нежную нельму держал, как младенца.

Сибирские реки — таежные сестры,

Бродяги Байкала, степей Прииртышья,

К вам едут и едут железные гости,

У них богатырски стальные ручищи.

— Ангарушка! Ты ли сегодня в бетоне?

Тебя ль заключили? Тебя ль заковали?

— Меня заключили, но ток получили,

И люди поэтому возликовали.

Сибирские реки — большая арена

Для действий совместных, но не для раздора.

Я видел, как очень холодная Лена

Бросалась в объятья холодного моря.

Я помню — Амур как тигренок мурлыкал,

Когда я ходил по нему на баркасе.

Сибирские реки — с особенным ликом,

Медлительность их — это сила в запасе!

1970

Сибирский характер

Сибирский характер

Напорист, неистов.

Наследует он

Ермака, декабристов.

Сибирский характер

Высокого свойства —

В нем сила и нежность,

А вместе — геройство.

Сибирский характер

Рождался в бореньях.

Он мчал на собаках,

Бежал на оленях.

Он вышел к Байкалу,

Сказал: — Ты священен! —

Он был в кандалах,

Не моля о прощенье.

Этапы, остроги,

Царевы централы

Его не сломили,

Его не украли.

Сибирский характер

В ночи непроглядной

Стал мудрый, как Ленин,

Как время, громадный.

Он нынче расправил

Могучие плечи,

Идет не туда он,

Где лучше и легче.

Идет он туда,

Где болота и тундра,

Где даже мотору

И трактору трудно.

Он строит поселки

У нефти и газа,

С надеждой он смотрит

Вперед черноглазо.

Все — русский с таджиком,

Киргиз с белорусом —

Его создавали,

Он вырос не трусом!

Сибирский характер,

Он молод и дерзок,

Сибирь его любит,

Земля его держит.

1970

* * *

На тихом кладбище в Тобольске

Спит старый сказочник Ершов.

Рифмач изысканный, не бойся

Исконности его стихов.

Ведь, как-никак, их Пушкин начал,

Первопрестольный соловей,

А он-то что-нибудь да значил,

В садах поэзии своей!

Над кладбищем ревут моторы,

Слышна стальная дрожь частей.

Необозримые просторы

Потребовали скоростей.

А там над Обью, за Тоболом

По приказанию людей

Жжет скважина своим глаголом

Сердца машин и дизелей.

Там нефть, жестокая жар-птица,

Простите, если образ груб,

Бунтует, действует, толпится

По темным коридорам труб.

Там ходят мастера буренья

И жаждут скважину начать,

Там я ищу стихотворенья,

Чтоб быль на сказке повенчать!

1970

Слово к вологжанам

Россия теперь не убогая нищенка,

Не странник, стоящий и ждущий подачки,

Россия теперь как весенняя вишенка,

И нет на земле государства богаче.

В лесах вологодских — и это мне нравится,

И этому рада сторонка льняная,—

Не только заря глухариная плавится,

Клокочет без удержу плавка стальная.

Вот так-то держава шагает Российская,

Вот так-то относится к делу серьезно.

Гармонь вологодская — ох, голосистая,

А девушки — и описать невозможно!

А как же ребята? Ребята на уровне,

А уровень, знаете, послевоенный.