Собрание сочинений. Том 2. Письма ко всем. Обращения к народу 1905-1908 - [167]
Да, чтобы добиться предназначенного, нужен подвиг, отрывать налипшее на душу придётся с кровью. А как иначе достичь чистоты?
Противники всякого максимализма, мнимые поборники свободы, принижают достоинство человека, отвергая возможность для каждого уподобиться Творцу; защищая «маленьких» людей от якобы непомерных требований, немощь возводят в принцип. Но человек больше героя – он сын Божий! Гуманисты же, при всём показном антропоцентризме, стараются лишить нас главной основы – Христа, подменяя величайшую религию беспочвенным моральным учением. Они почитают нынешнее состояние мира за абсолют, вминают сознание в наличную плоскость, парализуют «творческую способность осуществлять надлежащее».[50] Воспевая человека, каким он есть, со всеми страстями и похотями, заставляют смириться с грехом, принять его за норму.
С этим внутренним бессилием и борется Свенцицкий. Он всегда представляет идеал как норму, которой мы обязаны следовать, а всякое отступление – как грех, порабощающий человека, отрывающий от Божественного животворного источника и тем определяющий на гибель.
С дерзновенностью пророка он напоминает о долге церковнослужителей: не боясь никаких гонений, возвышать свой голос там, где земные требования явно противоречат Божиим; наставлять людей на истинный путь; руководить жизнью, а не подлаживаться к изменчивым нравам, не потворствовать духам века сего. Свенцицкий провидел духовное разложение народа, в т. ч. страшной идеей о допустимости убийства как законного возмездия за проступки; предупреждал, что попытки подавить справедливое движение усиливают слепые силы хаоса, обязанность же Церкви – обуздать их, только она способна удержать страну от бойни. Не сбылось – страх и немощь сковали живое тело. Три века Русская церковь не рисковала обличать безобразное государственное устройство и безумную власть, отвергшую Христа; забыла своё предназначение – быть солью земли. Одряхлела от потери крови – соборного начала. За то и была наказана. Дождёмся – гнев Господа поразит и нас, жестоковыйных, не внемлющих урокам, если не вернёмся к основам православия, если не созовём Поместный Собор.
Как во времена свт. Игнатия Брянчанинова, как в пору юности о. Валентина, так и сейчас, в веке XXI, необходимость Поместного Собора сознательно или бессознательно ощущается всеми православными на Руси. Слова отдельных лиц, даже имеющих высокий сан, уже не успокаивают христианскую совесть, не дают полной уверенности в Господней правде совершаемой работы. Нужен голос Церкви – выражение соборного сознания, а не мнение Синода или группы архиереев.
Как бы ни оскудели наши силы, но кликушество о том, что Собор обернётся расколом или опозорит нас в глазах атеистов убогостью, невежеством и сварами, – есть неверие в промысел Божий, в Его милость и благодать. Фактически, это отрицание Церкви как тела Христова; это хула на Духа Святого, вечно пребывающего в Церкви.
Стыдно слышать от христиан: «Надеетесь, что деревенские батюшки на Соборе языками ангельскими заговорят? Все полюбят друг друга и во всём согласятся? Да перегрызутся на второй же день!» А мы верим в чудо – по молитвам общим ниспошлёт Господь нам единение и мудрость, откроется в сердцах источник любви, и свяжет она властью истинной разрозненные души в одно Тело. Пусть скептики величают нас «карасями-идеалистами». Как и Свенцицкий, мы держимся святоотеческого предания и утверждаем, что канон есть достижимый образец. Всё упование возлагая на милость Божию, веруем – явятся на Соборе чудодейственные силы, откроется в сынах Его дар пророчеств, родятся новые живые откровения и Христос будет со всеми нами, а мы в Нём.
Но для этого надо, как хотел Свенцицкий, чтобы каждый оставшийся дома чувствовал себя на Соборе. Долог путь к тому празднику… Многие годы готовилось величайшее религиозное событие ХХ в. – Собор 1917 г. Нельзя по прихоти созывать людей через несколько месяцев – мёртвым будет это сборище. Но начинать предсоборную подготовку нужно сейчас, сегодня. Отступать некуда – не безгранично терпение Господа (Иер. 44, 22). А накопилось нерешённого прорва, и всё – главное, жизненное. Пока сообща не найдём ответ истинный на всякое недоумение, тревожащее совесть, в солнце не облечёмся, долг свой и подвиг не исполним.
В сердце каждого должен запечатлеться простой и чистый призыв: «Пусть всякий воистину любящий Христа открыто протестует против современного состояния Церкви, не дожидаясь, чтобы с ним согласилось большинство, не боясь последствий для личного своего благополучия и не смущаясь мыслью, будет ли из такого заявления какой-нибудь практический результат, или это останется гласом вопиющего в пустыне»
