Собрание сочинений - [40]

             Сiи отъ береговъ Уфимскихъ удалились,

             И странствуя въ степяхъ, близь Крыма поселились;

             Не знаютъ класами сiи покрытыхъ нивъ,

   390          Ни сладкаго плода, ни масличныхъ оливъ.

             Не изнуряя силъ надъ пашнею трудами,

             Обилуютъ млекомъ и многими стадами;

             Въ походахъ воинство безбѣдствуетъ сiе:

             Кони ихъ пища имъ, а кровь ихъ питiе;

   395          Гдѣ отдыхъ есть для нихъ, тамъ зрится и трапеза;

             Броня ихъ сплетена изъ мягкаго желѣза;

             Закрыты ею вкругъ въ сраженiи они,

             Желѣзны кажутся подъ ними и кони;

             Набѣги быстры ихъ въ сосѣдственны предѣлы;

   400          Оружiе у нихъ кинжалъ, копье и стрѣлы,

             Впуская варвары въ желѣзо смертный ядъ;

             Лишаютъ жизни вдругъ, кого мечемъ разятъ;

             И стрѣлы въ высоту отъ ихъ луковъ пущенны,

             Проходятъ сквозь тѣла изъ облакъ возвращенны.

   405          Но долго ратники сражаться не могли,

             И малый зря уронъ, отъ брани прочь текли.

             Сiи воители, искавъ блаженства, нынѣ

             Въ подданство принесли сердца ЕКАТЕРИНѢ.

                       Защитникамъ своимъ отважнымъ Крымцамъ въ дань,

   410          Оружья огненны устроила Казань,

             И злобу въ ихъ сердца противъ Москвы вливала.

             Сей хитростью Казань унывша уповала,

             Россiйской храбрости паренiе пресѣчь,

             И брань, кроваву брань къ другой странѣ отвлечь.

   415                    Но тщетно мыслiю твоей надежда водитъ;

             Подъемлетъ Богъ перунъ, Казань! твой рокъ приходитъ.

                       На силы опершись Ордынскiя она,

             Спокойства зрѣлася и радости полна;

             Уже союзниковъ въ Одоевскѣ встрѣчала,

   420          И заключенну смерть въ пищаляхъ имъ вручала.

                       Такiя воинства Ханъ Крымскiй къ Россамъ влекъ,

             Какъ бурный вихрь шумя, подъ Тулу онъ притекъ;

             Часть войска разославъ о ихъ на промыслъ пищѣ,

             Устроилъ на брегахъ Упинскихъ становище;

   425          И дать начальникамъ и ратникамъ пиры,

             Онъ златомъ тканыя разставилъ вкругъ шатры;

             Пограбленною онъ корыстью веселится,

             И кровью Россiянъ съ чиновными дѣлится.

                       Но Рема не могла слокойна быть одна;

   430          Присутствуетъ въ пирахъ задумчива, блѣдна;

             Съ супругомъ вмѣстѣ бывъ, не чувствуетъ покою,

             Дары его беретъ дрожащею рукою:

             Убранства къ ней или невольницъ привлекутъ,

             Слезъ токи у нее, какъ градъ изъ глазъ текутъ;

   435          Отъ злата зрѣнiе и пищи отвращала;

             Слезами будущу погибель предвѣщала.

                       На прелести ея взирающiй Сеитъ,

             Москва отъ насъ близка! вздыхая говоритъ;

             Мы скоро съ пламенемъ войдемъ въ сiю столицу,

   440          Увидишь падшу ихъ къ твоимъ ногамъ Царицу;

             Возложишь на себя Россiйскiй ты вѣнецъ:

             Пришелъ державѣ сей, уже пришелъ конецъ!

             Смотрящiй въ ночь сiю на круги я небесны,

             Постигнулъ таинства для смертныхъ неизвѣстны:

   445          Я видѣлъ въ воздухѣ всей нашей рати строй,

             И вдругъ Россiяне дерзнули съ нами въ бой;

             Среди военнаго движенiя и жара,

             Позналъ я храбраго предъ войскомъ Исканара;

             Какъ молнiею онъ, Россiянъ поражалъ,

   450          Всѣ силы сокрушилъ, Московскiй Царь бѣжалъ;

             Конечно сбудется видѣнье мною зримо;

             Но стань предъ войсками, о Царь! необходимо….

             Внимали всѣ тому, что старецъ сей вѣщалъ,

             Оцъ Хана паче всѣхъ сей баснью восхищалъ.

   455                    Согласенъ съ старцемъ онъ, но Рема не согласна;

             Отважность для нея супружняя опасна;

             Ей кажется, что онъ обратно не придетъ,

             Не выпущу его, рыдая вопiетъ;

             Владѣтеля хранить всѣхъ воевъ должно болѣ;

   460          Коль онъ пойдетъ, и я пойду въ кроваво поле!

             Когда главѣ его коснется вражiй мечь,

             То кровь моя должна съ супружней кровью течь!

             У стремени его я буду неотступно;

             Побѣды лавръ приму, иль смерть приму съ нимъ купно.

   465          Всѣ средства хитрости Сеитъ употребилъ,

             И Рему быти съ нимъ во станѣ убѣдилъ.

             Но Курбскiй въ шествiи минуты изчитаетъ,

             И съ войскомъ пламеннымъ лѣсъ, горы прелетаетъ;

             Одолѣваетъ гладъ, одолѣваетъ сонъ.

   470          Приближился уже къ предѣламъ Тульскимъ онъ,

             И возвратилъ сему трепещущему граду,

             Спокойство, тишину, надежду и отраду.

             Тамъ видя жители съ высокихъ Крымцовъ стѣнъ,

             Мечтали грозну смерть, свою напасть и плѣнъ,

   475          И помня страшныя Ордынскiя набѣги,

             Слезами горькими омыли тучны бреги;

             Но Курбскаго въ нощи почувствуя приходъ,

             Въ немъ видитъ Ангела защитника народъ.

                       Дрожащая луна на небеса восходитъ,