Собрание сочинений - [39]

             И сокрушить его настанетъ пущiй трудъ;

   295          На Крымцовъ устремить движенiя геройски,

             И полководецъ есть у насъ и храбры войски.

                       Царь внялъ, и къ Курбскому спокойно обратясь,

             Вѣщалъ: о храбрый мужъ и славный въ браняхъ Князь!

             Тебѣ спасенiе отечества вручаю,

   300          Въ тебѣ любви къ нему всѣхъ больше примѣчаю;

             Грабителей казнить, на Крымцовъ ты иди,

             Взявъ третью войска часть, ступай, и побѣди!

                       Такъ Курбскiй былъ почтенъ за храбрость превосходну,

             И ревность во сердцахъ умножилъ благородну,

   305          Какъ къ солнцу за орломъ птенцы летящи въ слѣдъ,

             Такъ юноши за нимъ стремятся для побѣдъ.

                       И видится сей мужъ мнѣ ратью окруженный,

             Царемъ, Боярами и войскомъ уваженный,

             Сiяющъ, какъ луна между звѣздами въ тмѣ,

   310          Въ душѣ усердiемъ и славой во умѣ,

             О Царь! вѣщаетъ онъ, меня найдетъ побѣда,

             Во браняхъ твоего держащагося слѣда!

             Коль царству предлежитъ опасность и бѣда,

             Не страшенъ пламень мнѣ, ни вихри, ни вода.

   315          Россiяне къ трудамъ и къ славѣ сотворенны;

             (Отечествомъ своимъ лишь былибъ ободренны.)

             Надежду слово то во всѣхъ произвело,

             Весельемъ Царское вѣнчалося чело,

             И вскорѣ онъ Царя и ратниковъ оставилъ,

   320          Онъ съ третью воинства на Тулу путь направилъ.

                       Ханъ Крымскiй между тѣмъ Рязань уже претекъ;

             Какъ змiй великiй хвостъ, различны войски влекъ;

             Куда ни падали изъ рукъ его удары,

             Вездѣ лилася кровь, раждалися пожары.

   325          На бурныхъ крылiяхъ когда Борей паритъ,

             Что встрѣтится ему, все ломитъ и валитъ;

             Высоки зданiя, дремучiй лѣсъ объемлетъ,

             Шумитъ, и въ ярости онъ треску ихъ не внемлетъ.

             На разрушенiе Россiи устремленъ,

   330          Свирѣпый Исканаръ разитъ, беретъ во плѣнъ.

             Россiйской кровiю Сеитъ вездѣ алкаетъ,

             Младенцовъ убивать Ордынцовъ подстрекаетъ;

             Велитъ потоки слезъ и вопль пренебрегать,

             Россiянъ не щадить, ихъ грады пожигать.

   335          Сей старецъ, въ бѣшенствѣ и во свирѣпствѣ яромъ,

             Защитникомъ своимъ ругался Исканаромъ;

             Подъ видомъ, будто бы закону онъ радѣлъ,

             И мыслями его и войскомъ овладѣлъ;

             И злобѣ ни на часъ не зная утоленья,

   340          Кровавыя давалъ Ордынцамъ наставленья.

             Такъ гордость завсегда является страшна,

             Подъ видомъ святости гдѣ кроется она;

             Какъ руки, крестъ нося, она окровавила,

             Сiе нещастная Америка явила.

   345                    Сеитъ сугубою прельщаетея алчбой:

             Любовь злодѣю льститъ и кроволитный бой;

             Несытый Крымскаго владѣтеля услугой,

             Плѣнился Ремою Сеитъ, его супругой,

             И къ цѣли гнусныя желанья довести,

   350          Принудилъ съ воинствомъ Царя на брань ийти.

             Но нѣжная сiя въ любви Махометанка,

             Природой сущая была Иллирiянка;

             Когда оружiя разтратятся у нихъ,

             Кидали во враговъ они дѣтей своихъ,

   355          И варварки сiи ихъ члены разрывали;

             Противниковъ своимъ рожденьемъ убивали.

             Отъ крови таковой и Рема родилась;

             Она любви во плѣнъ, не силѣ отдалась,

             И ставъ прельщенная прекраснымъ Исканаромъ,

   360          Любила завсегда супруга съ нѣжнымъ жаромъ;

             Но видя, что его изъ стѣнъ влечетъ война,

             Слезами удержать пришла Царя она.

             Сему противилась въ Сеитѣ страсть возженна;

             Онъ рекъ, что безъ него не будетъ брань рѣшенна;

   365          Что въ будущихъ дѣлахъ ему дающiй свѣтъ,

             Открылъ ему сiе пророкъ ихъ Махометъ,

             И будетъ имъ однимъ попранна вся Россiя.

             Скрывали злую мысль и страсть слова такiя.

             Тогда вообразивъ воительный свой полъ,

   370          Оставя роскоши, спокойство и престолъ,

             Не могши въ жизни быть одна благополучна,

             Съ супругомъ Рема быть желаетъ неразлучна:

             Отправилась на брань, и страхи купно съ нимъ.

             Утѣхи потерялъ Сеитовъ умыслъ симъ;

   375          Однако наущенъ коварствами своими,

             И старецъ сей пошелъ для Ремы въ поле съ ними.

                       Тогда алкающихъ вступить съ Россiей въ бой,

             Срациновъ пригласилъ военной Крымъ трубой,

             Которыя уснувъ во тмѣ Махометанства,

   380          Врагами вѣчными остались Христiянства.

             Но сихъ сподвижниковъ сраженье и война,

             Была съ суровостью грабителей равна;

             Не брань ласкала имъ, ни мужество, ни слава:

             Корысть ихъ цѣль была, а смерть людей забава,

   385                    Склоняетъ подъ свои знамена Исканаръ,

             Нагайскихъ, жаждущихъ сраженiевъ, Татаръ.