Собрание сочинений - [21]

   15          Пылаетъ гордый дубъ и тополы мастисты,

             Повсюду слышатся взыванiя и свисты;

             Источникъ со холма кремнистаго течетъ,

             Онъ шумомъ ужасу дубравѣ прiдаетъ;

             Непостижимый страхъ входящаго встрѣчаетъ:

   20          Лѣсъ воетъ, адъ ему стенаньемъ отвѣчаетъ.

             Вѣщаютъ, что духовъ въ печально царство то

             Безъ казни отъ Небесъ не смѣлъ вступать никто;

             Издревле для прохладъ природю основанъ,

             Но послѣ оный лѣсъ волхвами очарованъ.

   25          Среди дубравы сей обширно мѣсто есть,

             На коемъ ложное вниманiе и лесть,

             Надъ тлѣнной жертвою они земной утробы,

             Возставили Царямъ Казанскимъ горды гробы;

             Которыхъ грозная не отдала война,

   30          Тѣхъ память и безъ нихъ гробницей почтена.

                       О коль такая честь тщетна для человѣка!

             Въ сей лѣсъ печальная должна итти Сумбека;

             Не можетъ удержать сiю Царицу страхъ:

             Ей нуженъ въ крайности супружнинъ тлѣнъ и прахъ;

   35          Отчаянна любовь надеждѣ тщетной внемлетъ,

             И путь назначенный Царица предпрiемлетъ.

             Ужъ первый утра часъ на небѣ возсiялъ,

             Авроринъ блѣдный путь цвѣтами усыпалъ;

             Сумбека не страшась ни нощи, ни злодѣя,

   40          Надежду въ сердцѣ взявъ, и страстiю владѣя,

             Судьбу свою отдавъ на произволъ Небесъ,

             Отважна и бодра вступаетъ въ мрачный лѣсъ.

             Рабыни вѣрныя за нею въ слѣдъ текущи,

             Унынiе и страхъ въ сердцахъ своихъ несущи,

   45          Вступить во мрачный лѣсъ съ Сумбекой не могли;

             Трепещущи кругомъ на холмахъ возлегли.

                       Волшебство нѣкое, или прекрасны взоры,

             Вiющихся змiевъ въ подземны гонятъ норы;

             Сумбекинъ будто бы почувствуя приходъ,

   50          Умолкъ звѣриный ревъ и шумъ бурливыхъ водъ;

             Мечтанiя отъ ней и страхи удалились,

             Казалось, древеса предъ нею разступились;

             И вихри пламенны престали въ вѣтви дуть;

             Все кроется отъ ней, и все даетъ ей путь.

   55                    Уже въ печальную она долину входитъ,

             На гробы Царскiе смущенный взоръ возводитъ:

             Унылость у гробницъ, потокомъ слезъ лiясь,

             Сѣдяща зрится тамъ на гробъ облокотясь;

             Тоска свою главу на грудь печальну клонитъ,

   60          И въ томномъ шествiи повсеминутно стонетъ;

             Раскаянiе грудь свою разяще тамъ,

             Терзающе власы является очамъ;

             Тамъ пышность на себя съ отчаяньемъ взираетъ,

             И мнится каждый часъ съ Царями умираетъ;

   65          Къ лежащей гордости свирѣпый змiй ползетъ,

             И внутренну ея терзаетъ и грызетъ;

             Тамъ рвется узами окованна кичливость;

             Подъ камнями лежитъ стеня несправедливость;

             Всечасно видимы тамъ всѣ пороки тѣ,

   70          Которые Цари творили въ животѣ:

             Неправедна война, забвенье вѣрной службы,

             Презрѣнье къ сиротамъ и нарушенье дружбы;

             Тамъ горесть мучитъ ихъ, тоска, и зной, и хладъ.

             Во образѣ такомъ изображаютъ адъ,

   75          Въ который мстящими включенны Небесами,

             Порочные Цари мученье терпятъ сами….

             Печальный твой покровъ, о Муза! опусти;

             Гробницы Царскiя и жизнь ихъ возвѣсти.

                       Тамъ видѣнъ черный гробъ свирѣпаго Батыя,

   80          Которымъ вольности лишилася Россiя.

             Онъ полночь съ пламенемъ и западъ пробѣгалъ,

             Рѣками кровь точилъ и грады пожигалъ;

             Богемiю держалъ и Польшу подъ пятою;

             Сей варваръ былъ почтенъ какъ Богъ Ордой златою.

   85          Москва, лишенная цвѣтущей красоты!

             Преобратилась въ прахъ его набѣгомъ ты!

             Подъ пепломъ зрѣлися твои прекрасны домы;

             Дѣвицы были въ плѣнъ изъ стѣнъ твоихъ влекомы;

             Позорной смертiю кончали старцы вѣкъ;

   90          По улицамъ ручей невинной крови текъ;

             Дать сердцу твоему послѣднiе удары,

             Оставилъ твой злодѣй тебѣ одни пожары.

             Какъ бурный вихрь, прешедъ Россiю всю Батый,

             Коснулся и тебѣ, о Кiевъ! градъ святый:

   95          Господни храмы тамъ сокровищей лишились,

             Надолго красныя мѣста опустошились;

             Гдѣ крестъ Пророческiй Андреемъ водруженъ,

             Тамъ видъ, плачевный видъ, развалинъ положенъ;

             И вмѣсто пѣнiя отшельцовъ сладкогласныхъ,

   100          Сталъ вѣтровъ слышенъ шумъ, и ревъ звѣрей ужасныхъ.

                       Сiи нещастiя, погибель и бѣды,

             Бунтующихъ Князей родились отъ вражды,

             Когда за скипетры другъ съ другомъ воевали,

             И хищною рукой вѣнцы съ чела срывали.

   105          О Муза! какъ сiи напасти возглашу?

             Я токи слезъ лiю, когда о нихъ пишу.

             Сынъ всталъ противъ отца, отецъ противу сына,

             И славой сдѣлалась пронырливость едина;