Собрание сочинений - [18]

             Во браняхъ, какъ тростникъ, соперниковъ рубилъ;

             Пошелъ въ средину онъ покрытъ броней златою,

   330          И палицей народъ раздвинувъ предъ собою,

             Какъ гласомъ многихъ трубъ, вѣщалъ Казанцамъ онъ:

             Се въ помощь къ вамъ пришелъ безстрашный Асталонъ!

             Я слова украшать цвѣтами не умѣю,

             Но храбрость лишь одну и силу я имѣю.

   335          При сихъ словахъ съ земли онъ камень подхватилъ,

             Который множествомъ поднять не можно силъ,

             Одной рукой его поставилъ надъ главою;

             Кто силой одаренъ, вѣщаетъ, таковою?

             Повергъ онъ камень сей отъ круга далеко,

   340          И въ землю часть его уходитъ глубоко;

             Вотъ опытъ силъ моихъ, онъ рекъ, шумящъ бронями;

             Закроетесь моей вы грудью, не стѣнами,

             Готовъ я гнать одинъ Россiйскiе полки;

             Но требую во мзду Царицыной руки,

   345          Въ награду не хощу всего Казанска злата,

             Сумбека за труды едина мнѣ заплата;

             Когда не примете желанья моего,

             Поспѣшно выду вонъ изъ города сего:

             И все собранiе окинулъ страшнымъ окомъ.

   350                    Народъ казался быть въ молчанiи глубокомъ;

             Но имъ спокойства въ немъ представилась заря;

             Уже хотѣли всѣ признати въ немъ Царя;

             Какъ многихъ шумъ древесъ, такъ рѣчи слышны были,

             И съ Княземъ въ бракъ вступить Сумбекѣ присудили.

   355                    Какой погибельный Сумбекѣ приговоръ!

             Она потупила въ слезахъ прекрасный взоръ.

             Такъ плѣнникъ, чающiй прiятныя свободы,

             И льстящiйся прожить съ весельемъ многи годы,

             Со страхомъ видитъ цѣпь несомую къ нему,

   360          Предвозвѣщающу всегдашнiй плѣнъ ему.

                       Сумбека гдѣ себя Царицей почитала,

             Сумбека въ царствѣ томъ невольницею стала;

             Рабы противъ ея свободы возстаютъ,

             И сердца раздѣлить съ Османомъ не даютъ.

   365                    Томленна совѣстью, въ печали углубленна,

             Любезный зракъ нося въ груди Царица плѣнна,

             Вѣщаетъ къ подданнымъ, смущаясь и стеня:

             Вы въ жертву лютостямъ приносите меня!

             Такъ вы Царя сего, котораго любили,

   370          Неблагодарные! въ лицѣ моемъ забыли;

             Но быть моихъ рабовъ рабою не хощу,

             И прежде землю я и небо возмущу,

             Подамъ лунѣ самой и солнцу я уставы,

             Чѣмъ вы похитите и власть мою и правы.

   375          Въ лицѣ съ ея стыдомъ изображался гнѣвъ.

                       Таковъ является свирѣпъ и грозенъ левъ,

             Когда отрѣзавъ путь ему къ лѣсамъ и къ полю,

             Безстрашные ловцы влекутъ его въ неволю.

             Въ народѣ возстаетъ необычайный шумъ;

   380          Сумбекинъ движимъ былъ какъ будто море умъ;

             Любовь огни свои въ Сумбекѣ разжигаетъ,

             Тяжелу цѣпь она на гордость налагаетъ;

             Предтечу слабости стонъ тяжкiй извлекла.

             Сумбека страстiю смягченная рекла:

   385          Увы! мнѣ дорого отечество любезно,

             Царя назначить вамъ и мнѣ и вамъ полезно;

             Но паче утвердить согласiе мое,

             Потребна склонность мнѣ и время на сiе:…

             Позвольте мнѣ моей послѣдней волей льститься!

   390          При сихъ словахъ токъ слезъ изъ глазъ ея катится.

             Вѣщала, и народъ къ послушности склонить,

             Хотѣла не любовь, но время отмѣнить.

                       Но вдругъ нечтущаго ни правилъ ни законовъ,

             Гремящiй голосъ былъ услышанъ Асталоновъ,

   395          Сумбеки хитростью, вѣщалъ, ожесточенъ,

             Я долго не привыкъ быть въ стѣны заключенъ;

             Доколь рога луны въ кругъ полный не сомкнутся,

             Стопы мои бреговъ Казанскихъ не коснутся;

             Но я клянусь мечемъ, и клятву сдѣлавъ льщусь,

   400          Что презрѣннымъ отсель тогда не возвращусь;

             А естьли кто иной твою получитъ руку,

             Погибнетъ! палицу я ставлю вамъ въ поруку.

                       И палицу сiю взложивъ на рамена,

                       Онъ съ шумомъ уходилъ, какъ бурная волна.

   405                    Какъ съ корнемъ древеса, верхи съ домовъ срывая,

             Надъ градомъ туча вдругъ восходитъ громовая,

             Куда свирѣпый вихрь подняться ей претитъ,

             Уставя грудь Борей на градъ ее стремитъ;

             Подобно Асталонъ при новомъ приближеньѣ,

   410          Наполнилъ ужасомъ Казанцовъ вображенье,

             Къ паденью чаютъ зрѣть склоняющiйся градъ,

             Коль въ бракъ не вступитъ онъ, пришедъ въ Казань назадъ.

                       Сумбека, изтребить печали удрученье,

             Прiемлетъ на себя о бракѣ попеченье;

   415          Вы знаете, она Казанцамъ говоритъ,

             Что сердца моего боязнь не покоритъ;

             Угрозамъ гордаго пришельца я не внемлю;

             Коль нужно, возмущу и небо я и землю!

             Мнѣ сила полная надъ тартаромъ дана,